для его рыка, разве что обычные собачьи радости: пожарные гидранты, почтовые ящики да мешки с мусором, потрепливаемые ветерком. Поехал по Западному Центральному парку на Восемьдесят первую улицу, одну из самых красивых во всем городе. Машин тут было много, но без пробок, больше похоже, что все ломились отсюда куда-нибудь на восток и запад, но никак не наоборот. Ну, в этом есть смысл. Лучшим выходом было отправиться на запад, вглубь страны. Я попытался представить, что творится в туннеле Линкольна и меня передернуло от результата. Никогда не был любителем уличного движения, поэтому и переехал за город, в небольшой городок. Более медленный темп мне нравится больше, как, кстати, и Джанин.

Грузовичок лавировал между машин, застывших на улице, вскоре здания стали выше, чище и дороже. Вот только представить, какое огромное богатство находится в этом районе. Квартира с двумя спальнями в любом доме этого района с видом на парк стоит не меньше пяти миллионов долларов.

Подъехал к музею Естественной истории, тут и остановил машину. Восемь лет назад именно здесь я сделал предложение Джанин. Она была очарована этим местом, и вместо чего-то возмутительного я попросил ее выйти за меня замуж. Прямо на улице попросил, пока перекусывали рогаликом с кофе. Сейчас же переключил скорость и только было нажал на педаль газа, как кое-что заметил.

К грузовичку что есть мочи и с выражением явной паники на лице бежал крупный чернокожий мужчина. Кэри залаял, а я даже растерялся, не зная, что делать. Выскочил из кабины, схватил из-за сиденья винтовку, отступил на пару шагов. Кэри последовал за мной, не переставая лаять. Мужчина подбежал ближе, облокотился о капот грузовичка, стараясь отдышаться.

Мы стояли так несколько мгновений, я не знал, что сказать, а парень попросту не мог. Чуть отдышавшись, он, наконец, сказал:

— Быстро в грузовик. Они нас увидят.

Я тут же глянул в небо и увидел парящий неподалеку серебристый корабль.

— Кэри, в кабину! — Пес посмотрел на меня, склонив голову. Незнакомец уже залез на пассажирское сиденье. — Кэри, парень, живо в кабину!

Пес зарычал, а серебристый корабль трем временем подлетал все ближе, в любую секунду может нас засечь. Сплюнув с досады, я забрался в кабину. Кэри, наконец, понял, что от него требовалось, запрыгнул внутрь, протоптавшись по моим коленкам. Я тут же захлопнул дверь, выключил мотор, а корабль не спеша проплыл над нами и ушел в сторону парка.

Мы сидели едва дыша, наблюдая, как он проплывает над кронами деревьев. Вскоре он скрылся из виду.

— Я его уже видел несколько часов назад, на севере. Думаешь, их тут целая куча? — спросил я у незнакомца.

— Без понятия. Я в город только к утру добрался… ушел из Питтсбурга сразу же, как только все исчезли.

Я заметил, как он что-то теребит. Присмотревшись, увидел кольцо с большим зеленым камнем на мизинце.

— Ты хоть представляешь, что происходит? — я кивнул на кольцо.

— Не совсем. Думал, ты знаешь, — ответил он.

Я вытащил из-под рубашки кулон, показал ему. Парень потер ладонями лицо, словно стараясь проснуться.

— Она сказала, чтобы я носил это чертово кольцо. Я понятия не имел, о чем она болтает и зачем. Но когда твоя девушка больна и просит сделать что-то в память о ней, ты это делаешь. Спаси мир, сказала она. Дыхание прерывистое, слова вырывались так, словно она годами ждала, чтобы их произнести.

Уверен, челюсть моя от его рассказа упала вниз. Его история оказалась так похожа на мою, что я понял — это не может быть совпадением. Единственное, Джанин ни слова не сказала о «спасении человечества». Понятия не имею, что происходит, но рад, что теперь есть с кем разделить такую ношу.

— Я Дин. Дин Паркер. — Я протянул руку, парень от души ее пожал.

— Рэй Джонс. Говорю тебе, я рад встретить хоть кого-то еще. Как только тебя не забрали?

Слово «забрали» застряло в голове, я застыл, вспомнив, как поднимался вверх Джеймс, и даже потолок не стал препятствием.

— Жена. Такая же история, как и у тебя, Рэй. Она умерла, но перед этим настойчиво попросила носить вот это, — я приподнял цепочку и показал свисающий с нее кулон. — Только я не верил, что на карту может быть поставлена моя жизнь, я только вчера забрал его из камеры хранения, сразу после прибытия кораблей. Наверное, сейчас нужно радоваться, что успел. Даже после смерти следует слушаться жен, а? — Шутка повисла в воздухе, никто из нас над ней не рассмеялся.

— Как, черт возьми, мы должны спасти мир? В смысле, вот он я, простой парень из Питтсбурга, программист на сталелитейном заводе, сочиняющий программы для производственного оборудования. В смысле, все, что я хочу, так это посмотреть игру «Стиллерс» под холодное пиво в конце долгого трудового дня.

— Я тоже представления не имею. Я бухгалтер. Может, если проведу у них аудит, то смогу выяснить, куда они увезли людей. — Еще одна попытка юмора и снова мимо. Мама всегда упрекала, что шучу я в не самое подходящее время, но, наверное, так я легче справляюсь с ситуацией. — Как ты здесь оказался? Почему Нью-Йорк?

Подумал о письме с информацией о банковской ячейке.

— Приехал. Шоссе забито машинами, но я проехал на джипе. Кое-где приходилось ехать по кюветам, но у меня все получилось. Когда добрался до Джерси, обнаружил, что все туннели и мосты забиты, так что прихватил сумку и отправился на побережье к причалу, там реквизировал моторную лодку. Думаю, владелец не будет возражать. Доплыл до лодочного бассейна на Семьдесят Седьмой и направился на восток. Потом увидел корабль, решил спрятаться и тут увидел тебя. Я был уверен, корабль тебя засечет, если ты решишь ехать. И вот я здесь. Должен был быть здесь, потому что прочитал письмо, переданное мне моей Кейт прежде, чем она скончалась.

Обычно я не особенно доверчив, особенно после того, как выяснил, что Джанин, уже очевидно, от меня кое-что скрывала и у меня были веские причины не доверять Рэю, но было в нем что-то. Я сразу почувствовал, что могу доверять этому парню.

— Дай угадаю: Торонто Доминион, номер ячейки и все такое.

Он кивнул и сунул сумку под ноги.

— Таки есть. Похоже, в этом деле мы похожи больше, чем я думал. Получается, у нас обоих умерли близкие люди, они заставили нас носить побрякушки с причудливыми камешками, которые нагреваются и удерживают нас на грешной земле, в то время,