Шрифт:
Закладка:
***
Зоя Валерьяновна охнула, отходя от магии демона. Теплое чувство в ее душе ушло, а на смену ему явилась святая ярость.
– Ах ты охальник! Ах ты пакостник! Что с бабушкой сделал?! Я тебе сейчас уши-то пооткручиваю! – закричала Зоя Валерьяновна, размахивая цветочками и заряжая ими по суккубьему смазливому лицу.
Она душу ему, а он… Он… Он не ее ожившая мечта. Вот он, ад! Вот как она страдает!
Зоя Валерьяновна действительно схватила скулящего суккуба за ухо, крутя его в разные стороны. У того же не было сил ответить на насилие – он впервые сталкивался с такой сильной и глупой фурией.
– Ты зачем мне душу разбередил, а? Ты куда Васечку дел, гад эдакий? Вертай взад! Быстро! Ужо я тебе покажу, как над бабушкой глумиться, будь ты хоть сам черт, – приговаривала Зоя Валерьяновна, охаживая демона метелкой цветов.
– С ума сошла, старая, – пискнул он, немыслимым чудом вырвался из захвата и с легким хлопком исчез. В воздухе запахло мужскими духами и немножечко носками. Демоны, что с них взять…
– Вот гад, – растерянно протянула Зоя Валерьяновна, оглядываясь вокруг. Из стремительно темнеющего леса доносились писки, визги и хохот – нечисть вышла питаться. Зоя Валерьяновна вздохнула и направилась к домику – пора было ложиться спать, и уже давно. Так и свихнуться недолго. А может, она уже того? Ну, видит в молодых красавчиках своего кумира, выбалтывает тайны, почернела вся, шляется в плаще на голое тело. Может, она в этой… в деменции? Или лекарства такие особые выпила? Тут дочь ей недавно витамины с Америки заказывала, бусурманские, наказала пить. Во, точно, может они? Для русского человека – смерть, вот и кожа почернела, и глюки…
На порог вышел заспанный мятый Ссаныч. Он лизнул когтистую лапу, сморщился и покашлял –разбил недавно пару склянок с зельями в ведьминской лаборатории.
– Все-таки не глюки, – пробормотала Зоя Валерьяновна и укоризненно посмотрела на Ссаныча.
– Тут меня чуть не увели, а ты дрых.
Ссаныч покаянно покряхтел вместо мурлыканья и махнул хвостом: мол, прости, хозяйка.
Ложась в постель, Зоя Валерьяновна железно решила, что завтра утром надо уносить отсюда ноги: мало ли кто еще в гости заявится. Это странный, красногубый, явно от нее не пряников хотел, все про ведьму спрашивал. А если он не один придет? А если двое? Не-ет. Надо отсюда выбираться.
Зоя Валерьяновна поворочалась для порядку и уснула. И снился ей корабль с алыми парусами, а на палубе стоял Василий Лановой и слал ей воздушные поцелуйчики подозрительно красными губами.
– Сгинь, нечистая, – пробормотала Зоя Валерьяновна, но с берега во сне не уходила. Все же первая любовь – самая крепкая.
Сосед Зои Валерьяновны, товарищ Семенкин, порой ломился к вредной бабке в дверь, когда она уж совсем теряла берега. Ну там, переставляла советский шкаф в пять утра или распевалась, готовя на кухне тушеную капусту. Ее голос был не самым мелодичным, а капуста немилосердно воняла. Сама Зоя Валерьяновна ее не ела – брезговала. А вот процесс ей нравился. Ну, для нее это было вроде медитации.
Так вот, несчастный, с красными от недосыпа глазами Семенкин колотил в дверь поганой бабки ногой. Звонок у нее был заботливо обрезан, потому что нечего ходить и звонить бабушкам, от дел их отвлекать.
– Зоя Валерьяновна, мать вас ети! А ну тише! Мне на смену заступать через два часа! Покоя от вас никакого! Выходите, давайте! Поговорим по-соседски!
Зоя Валерьяновна обычно примолкала, великодушно позволяя соседу поспать еще полчаса, а потом принималась за старое. Но к тому времени Семенкин, матерясь сквозь зубы и допивая утренний кофе, мечтал в особо извращенной форме прикончить вредную старушку, потому что заснуть уже не получалось.
– А ну, выходи! Вставай, старая! – разрывался кто-то снаружи.
«Семенкин опять буянит, надо участковому пожаловаться на нарушение спокойствия», – подумала о приятном Зоя Валерьяновна, переворачиваясь на другой бок. Ей снились легкие сны, да и настроение было удивительно мирным.
– Выходи! Долго я тут еще орать должен?!
Снаружи не успокаивались, и Зоя Валерьяновна села в постели, постепенно осознавая реальность. Рога немного тянули назад, на цветастой наволочке – черная чешуйчатая нога. Ссаныч стоял наготове, ощерившись на дверь.
Зоя Валерьяновна встала с постели и распахнула окно. Она ожидала увидеть вчерашнего обманщика, но вместо него на полянке стоял ее старый знакомый. Тот бомж, который говорил с Зоей Валерьяновной, когда она только сюда попала. Только сейчас он не был таким высокомерно-самодовольным. Он был очень уставшим, порядком потрепанным и злым. Его одежда была местами изгажена всякой пакостью, местами прожжена, к тому же, еще и воняла.
– Привет, бомж, – радостно крикнула Зоя Валерьяновна и махнула рукой. Ей было приятно видеть знакомое лицо. – Заходи, чаем угощу!
Незваный гость Зои Валерьяновны поперхнулся. Бомжом приватника еще никто не называл.
– … к матери … чай! – заорал он, краснея от злости. – Бегом … и …! Я тебе куда сказал идти?! В город. В го-род! А ты куда полезла! Сюда иди давай!
– Ты че это орешь? – сузила глазки Зоя Валерьяновна. Она не терпела, когда на нее кричали. Она предпочитала это делать сама. – Ишь, раскомандовался! Щас Ссаныча напущу на тебя!
В окошко выглянула злая морда Ссаныча. С оголенных клыков закапал зеленоватый яд.
Приватник глубоко вздохнул, успокоился и неожиданно глубоко поклонился. С давно нечесаной головы свалилось соломенное шапо. Из-под шляпы, зло жужжа, вылетела оса-убийца.
– Многоуважаемая фурия! Не могли бы соизволить спустится сюда, ко мне, дабы я мог вас … и …!
Он под конец снова сорвался на крик, затопал ногами и покраснел пуще прежнего.
– Ить, болезный совсем! Гляди, Ссаныч, жилка-то так и бьется. Не ровен час, инфаркт схватит, – заохала Зоя Валерьяновна, немножечко качая головой.
– Щас сам за тобой приду! А ну, выходь! – прооравшись, выдохнул привратник. Он был ужасно зол. Сначала потерял новенькую (ну, то есть, проворонил, потому что подумал, что бабке фурии пара слабоуровневых волков по дороге ничем не грозит). Потом искал эту малахольную по дорогам Темных Земель близ города. Потом пришлось вздохнуть, помолиться Темному Властелину и Светлой Княгине и лезть в лес в приграничных землях. Даже для бессмертного привратника удовольствий тут не было никаких – так много гадости в этих лесах сконцентрировано, что и представить нельзя. Привратник шлялся по лесу уже третьи сутки, забивая на основную работу. За потерю новичка его бы лишили статуса привратника и прилагающегося к нему бессмертия. Но бабки-фурии не было нигде. Даже косточек ее и рогов. В первый день привратник наткнулся на стаю слизозубов, на второй – провалился в смертельную трясину. К ночи его окружила стая плотервачей, поэтому спешно пришлось мазаться припасенной заранее вонючей крушиной. На исходе третьего дня лазаний по лесу привратник залез в осиный улей с осами-убийцами. Наконец опухший, злой, он каким-то чудом наткнулся на суккуба, который сидел на пенечке и скулил, потирая красные распухшие уши.
