Шрифт:
Закладка:
Ей нравилось это ощущение важности. За всеми переговорами, мозговыми штурмами, решением важнейших задач по увеличению продаж и налаживанию поставок, время пролетело, с бешенной скоростью. Думать о своей жизни было некогда, да и незачем. Приходя домой оставалось силы только на то, чтобы стащить туфли, из последних сил доплестись до душа, после которого завалиться в пустую, выглаженную до идеального состояния постель и забыться тяжёлым сном, чтобы утром встать и снова бежать, решать, достигать.
В этом есть своя прелесть, уж поверьте. Особенно, когда нужно заполнить пустоту. Огромную, зияющую дыру, пожирающую все на своём пути. Такие Черные дыры всегда есть, лишь следствие. Причиной же неизменно является предательство. Нет, не чьё-то, как можно было бы предположить. Речь о предательстве по отношению к себе. Это когда ты не понимаешь кто ты и чего ты хочешь. Опасное состояние. Когда человек не знает, что ему нужно, всегда найдутся те, кто будет это знать за него.
Работа отлично способна справится с ролью эдакой затычки. Но она в этом случае должна заполнять большое пространство в жизни, о-очень большое. Иначе…может прийти осознание. И тогда придётся признать, что ты раб! Невольник, который отдал свою жизнь во имя чьих-то ценностей, достигая чьих-то целей, следуя чьим-то правилам. Ты будешь вынужден признать, что ты с собой даже не знаком. Потому что функцию «Тебя» выполняла некая замещающая, придуманная, собранная из общих стереотипов «личность».
Страшно… Это страшно признавать, что тебя как будто бы и никогда не существовало. Это осознание ужасающе. Но, если ты когда-нибудь набираешься смелости заглянуть в эту всепожирающую бездну, то где-то там в глубине, есть шанс отыскать то, с чего ты начинался. Искра, Душа, Истинное Я. То, что является твоей сутью.
На это способен не каждый. Вита тоже была не из таких. Если бы, не случившееся Никитой, и её первый в жизни спонтанный поступок — приехать сюда в Perlo Rosa, продиктованный, не менее спонтанной реакцией, она бы продолжала всё также бежать, решать, достигать. Без слез и эмоций, с идеальным макияжем и укладкой, следуя не гласному кодексу хорошей девочки, до гробовой плиты, к которой скорее всего, было бы некому, после её кончины, даже цветы принести.
Телефон обнаружился смирно лежащим на консоли у входа, на экране светилось одно единственное уведомление от Серены. После своего взбалмошного решения улететь к морю, Виолетта, позвонила своему шефу и сказала, что ей нужен срочно уехать. Как ни странно, он оказался не против. После этого она сменила Сим карту, захотев к собственному изумлению побыть в кои то веке наедине с собой.
Сначала ей казалось, что она не выдержит долгой пытки одиночеством. Но на деле Вита обнаружила, что не так уже ей был и нужен этот телефон, вместе с его бесконечными звонками. Тишина при ближайшем рассмотрении, показалась гораздо более привлекательной, чем она предполагала. Да и бессовестное, по мнению Виты, ничегонедалание тоже. Стыд за безделье и праздность, первоначально теребивший нервную систему девушки, отступил довольно быстро, освободив место расслаблению и приятной ленности. Бонусы от нового образа жизни тоже не заставили себя ждать. Каждое утро Виолетта не без удовольствия отмечала в собственном отражении все больше изменений. Сегодня, например, оглядывая себя в зеркало, девушка, заметила новый, незнакомый ей доселе игривый блеск в своих медовых, с золотистыми вкраплениями, глазах. Впервые за многие годы в них было желание жить. Жадно, свободно, с аппетитом наслаждаться каждым мгновеньем.
Расчесав, уже успевшие заметно выгореть на ярком солнце русые локоны, приятно щекотавшие шею, Вита улыбнулась себе. Затем накинув легкое муслиновое кимоно, лилового цвета прямо на голое тело, девушка пританцовывая, выпорхнула на встречу новому дню.
8
Утром Серена с Жанной пригласили Виолетту встретиться. Чем они займутся она не знала. Впрочем это было совершенно не важно. Девушка чувствовала себя очень комфортно с этими женщинами.
Обе обладали особенным шармом и очарованием, непохожим на остальных. Были умны и образованы. При этом вовсе не зазнайки. В их глазах сразу читался богатый опыт и какая-то тихая мудрость. Но то что в этих дамах больше всего прельщало Виту — это абсолютная искренность и открытость. Они полностью и безоговорочно принимали себя и окружающих, поэтому не было надобности притворятся, строить из себя кого-то. С ними можно было всё. Обсуждать любые темы, спрашивать совета, делиться переживаниями, плакать, быть глупой, смеяться до коликов, танцевать, дурачиться, пить вино, дышать морем. И главное не бояться, что тебя не поймут, не поддержат или осудят. В них кипела жизнь, было видно, как она стучит ритмично в каждой венке, артерии, клеточке. При том что, как оказалось, ни одну из них Бог не наградил безоблачной судьбой. Однако жажда упиваться каждым мгновеньем была настолько очевидной, что заражала всех вокруг.
Вита ощущала, что она попала в семью. В настоящую. Такую о которой мечтала. Где тебя принимают просто потому что ты есть. Не пытаются переделать, переиначить, подогнать, чтобы была удобнее.
Виолетта всегда хорошо относилась к родной семье. Но почувствовать себя в ней любимой и нужной, просто за то, что она есть, не получилось. Оттого радость нового общения была ещё ярче. Круг своих. Теплый, женский, принимающий. В такой атмосфере не страшно раскрываться, потому что от тебя изначально ничего не ждут и не требуют, не навешивают ярлыков и ожиданий, не вписывают в стандарты. Это было ценно для Виты по-настоящему.
Почти в припрыжку, не сопротивляясь порывистому, но теплоту ветру, закручивающему её волосы бесшабашным вихрем, Вита направлялась к небольшой роще, у которой условились встретиться подруги. Ещё издали заметив две знакомые фигуры, в развивающихся свободных платьях и с двумя большими корзинами для пикника, девушка радостно помахала им рукой в знак
