Изборская крепость. По преданию, она была «резиденцией» Трувора – брата Рюрика

В некоторых славянских языках гроб, даже самый простой, похожий по форме на ящик, а не на избу, по-прежнему именуют домовиной.

Захоронение пепла в глиняном горшке, скорее всего, связано с тем, что горшок для еды воспринимался как своего рода символ сытости и благополучия. Чтобы быть сытыми, нужно получить хороший урожай, ну а кто поможет его обеспечить, как не ушедшие родственники? Видимо, логическая цепочка была именно такова: хороня в земле глиняный горшок с прахом умершего, мы тем самым осуществляем круговорот природных сил, намекаем природе и покровительствующим ей богам на необходимость помочь нам в выращивании съестного.

В итоге в славянском захоронении могли сочетаться горшок с пеплом усопшего, домовина, которой накрывали этот самый горшок (иногда это был просто накат из бревен), и насыпанный над всей конструкцией курган.

А как быть с тем, что описывает Нестор, горшками с пеплом, установленными на столбах? Да, такой метод захоронения тоже имел место. Иногда сосуд ставили не просто на столбе, а сооружали на его вершине нечто напоминающее небольшой ящик или домик (снова домовина) и уже в него ставили горшок с пеплом.

Такое сооружение подчеркивало потусторонность умершего, должно было обеспечить ему переход в иной мир. Иногда такие домовины устанавливали в лесу, не на столбах, а на пнях, видимо, здесь и берет начало поверье о том, что Баба-яга живет в лесу в избушке на курьих ножках. Согласно популярной версии пни с уходящими в землю корнями действительно напоминали куриные лапы, отсюда и название. Ну а с Бабой-ягой мы еще встретимся и поговорим о ее связи с миром мертвых.

В. М. Васнецов. Избушка на курьих ножках. 1880-е гг.

Такие отдаленные лесные домовины, их называли еще моровыми избами, могли одновременно служить местом для жертвоприношений и поминания мертвых.

Обратимся пока к миру живых – там тоже немало интересного.

Мировое древо, Алатырь-камень и остров Буян

Уже не раз и не два говорилось о наиболее вероятной трехчастной модели вселенной у славян, впрочем, они в этом были не одиноки. А что обеспечивало связь между мирами?

Понятно, что к богам можно было обратиться при помощи молитв и жертвоприношений, покойников задобрить достойными похоронами и… опять же жертвоприношениями. Но было ли нечто, соединявшее все части, как, например, у скандинавов все миры связывало мировое древо, гигантский ясень Иггдрасиль?

Выше уже высказывалось предположение, что нечто подобное было и у славян: климатические и природные условия (во всяком случае, в северной части славянских территорий) во многом схожи, а дерево, благодаря своим размерам и форме, просто напрашивается на роль предмета, соединяющего «верх» и «низ». Корни же явно уходят в подземный мир, что символично.

Страна мертвых, которая упоминается в «Поучении Владимира Мономаха», во многих древних источниках именуется Ирий, а также Вырей или Вирий. А так как корень «ир» или «выр» имели многие слова, связанные с растениями, садами, деревьями, имеется предположение, что Ирием назывались не только места обитания покойных (позднее райские кущи), но и мировое древо, соединявшее миры.

Никаких письменных доказательств этому нет, но, например, в традиционной народной вышивке, резьбе и росписи по сей день встречается мотив, напоминающий дерево с раскидистой кроной.

О наличии некоего мифологического древа у славян свидетельствуют и некоторые источники. Например, византийский император Константин VII Багрянородный писал, что русы, прибывая в низовья Днепра, совершают жертвоприношения перед неким огромным дубом, принося к нему хлеб, мясо и прочие необходимые вещи.

Но этот факт иногда объясняют тем, что дерево, видимо, посвящалось Перуну – наиболее почитаемому божеству. Об этом свидетельствует и то, что, согласно воспоминаниям византийского правителя, славяне приносили к дубу стрелы. Скорее всего, они ассоциировались с молниями.

М. К. Клодт. Дубовая роща. 1863 г.

Известный отечественный историк И. Я. Фроянов указывал, что при раскопках на берегах рек Десны и Днепра неоднократно находили остатки дубовых стволов, радиоуглеродный анализ которых показывал, что они относятся к VIII–IX столетиям. Но самое интересное, что в эти стволы были вбиты кабаньи клыки. Видимо, оснащенное таким образом дерево играло какую-то ритуальную роль[11].

Вполне возможно, что образ мирового древа сливался с другим важным образом, сохранившимся в фольклоре, – пупом земли, центром мира. С развитием христианства эту роль принял на себя город Иерусалим с его многочисленными святынями, но во времена дохристианские роль пупа явно играло что-то другое.

По одной из версий, это вошедший в сказки, заговоры и былины Алатырь-камень, лежащий на острове Буяне «посреди моря-окияна». Считалось, что из-под камня вытекает поток, дарующий мудрость и исцеление. В некоторых источниках упоминается также, что камень покрыт письменами, которые позволят постичь всю мудрость мира.

Происхождение названия «алатырь» не выяснено до конца, как и происхождение этого образа. Возможно, это просто искаженное «алтарь», но тогда должен быть и более ранний вариант имени камня.

Звери и зверушки

Что же до вбитых в священное дерево кабаньих клыков, которые упоминались недавно, то они могут частично отражать положение животных в мифологии славян.

Нам постоянно приходится возвращаться к тому, что славянские мифы дошли до нас в весьма усеченном состоянии, это относится и к историям, связанным с животными, поэтому о некоторых тонкостях можно только гадать. Вообще, положение зверей в той или иной системе мифов может быть весьма разнообразно:

• какое-либо животное может почитаться как демиург – создатель мира или участник этого самого создания. Удачный пример – корова Аудумла из скандинавской мифологии;

• в древнейших вариантах мифов вся вселенная может быть представлена как огромное животное: например, у ряда северных народов мир имел форму лосиной туши;

• какой-либо зверь или птица могли считаться вариантом обличия некоего божества или посвящаться ему. Скажем, в Древней Греции павлин считался посвященным богине Гере, царице богов, супруге Зевса; у скандинавов постоянными спутниками Одина были два волка и два ворона. При этом может как существовать запрет на принесение в жертву животного, посвященного божеству, так и, напротив, жертвоприношение может считаться наиболее желанным для бога. Например, греческой Гекате, покровительнице преисподней, богине магии и колдовства, посвящалась собака. Гекату часто изображали в сопровождении огромных черных псов. Но в то же время этих животных нередко приносили ей в жертву. Наследием подобного мифа у славян могут быть былины о богатыре Вольге Святославиче (Волхве Всеславиче), который умел понимать язык птиц и зверей и оборачиваться ими.

Образ посвященного животного иногда как бы сливается с образом своего покровителя. Возможно, следствием этого были древнеегипетские боги со звериными и птичьими головами;

Ф. Лемуан. Триумф Геры. Нач. XVIII в.

• животное может почитаться как тотем, то есть непосредственный предок рода, племени или целого народа. И