— Нет, ну ты видела⁈ Они с канистрой! Прямо на нас!

— Не думаю, что вы были их основной целью, — возразил Теодор.

— А кто же тогда?

— Просто увидели правительственный кортеж и решили попытать счастья. Посещение музея придется, к сожалению, отменить.

Это вызвало вздохи сожаления.

— Я прошу еще раз прощения за такой инцидент, — произнес Теодор. — Но ваша безопасность важней.

— Мы все понимаем, — ответила за всех Марина, игриво. Кажется, она пришла в себя, и обворожительная улыбка Теодора сыграла в этом ключевую роль. — Не можем попасть в музей, тогда возвратимся в гостиницу, в номера!

— А кто это вообще такие были? — задал главный вопрос Клим.

— Ирландские националисты, — сморщившись, ответил Теодор. — У нас тут небольшие проблемы с ними.

— Небольшие⁈ — усмехнулся Костарев. — Парень, у вас тут целая гражданская война!

— Ну, я бы не стал так категорично говорить…

— А как тогда говорить? — продолжал Костарев.

— Роман, что ты так грубо? — возмутилась Марина.

— А разве я не прав? — повернулся к девушке парень.

— Грубиян! — насупила та носик.

— Еще пять минут назад ты возмущалась, что тебя чуть не сожгли, — напомнил Костарев.

— Но не сожгли же!

— Марина, — сказал Теодор. — Роман прав. Вся эта ситуация долго тлеет. Ирландская военизированная группировка имеет политические амбиции. Пытается добиться полной самостоятельности Северной Ирландии от Соединенного Королевства. Вот и устраивают время от времени такие акции. Но конечно сегодня — это что-то из ряда вон выходящее. Так далеко они еще не заходили. Мы передадим всю информацию о случившемся куда следует. Разберемся досконально в ситуации. Этими террористами будет заниматься полиция и суд.

— Я же говорю, — кивнул Костарев. — Бардак!

Теодор вновь принялся рассыпаться в извинениях, но я его уже не слышал. Голова моя была занята другим. Я вдруг понял, что посещение музея отменяется. А что, если там и должна была произойти встреча с агентом? Что, если он уже ждет меня там, чтобы передать пленку, а я не попаду туда? Весь план под угрозой!

Осознание этого неприятно заскреблось под сердцем. Что делать? Настоять на том, чтобы мы вернулись в музей? Вряд ли это поможет, только вызовет подозрение и лишние вопросы.

— И что же, нам теперь оставшиеся дни в гостинице сидеть? — угрюмо спросил я.

— Почему же? — сказал Теодор. — Остальная программа остается без изменений.

— А какая у нас программа? — тут же спросил Генка.

— Сегодня вечером мы поедем на ипподром.

— На ипподром? На лошадей смотреть? — заинтересовано спросил Генка.

— Лошади — это любимое хобби королевы Елизаветы II. Мы вам покажем несколько жеребцов из ее конюшен, очень достойные скакуны.

— А покататься можно будет? — спросил Генка.

— Думаю, можно.

— Вот это отлично!

— Что мы, лошадей, что ли не видели? — тихо пробубнил Роман.

— Ой, а я люблю лошадок! — обрадовала Марина.

— Это хорошо, — улыбнулся Теодор. И глянул на девушку как-то иначе, чем смотрел ранее, без дежурной маски на лице, с теплотой. — Я тоже люблю лошадей.

— А потом? — кисло спросил Роман. — Кроме лошадей?

— Еще будет встреча с журналистом Гарри Кингом.

— Это еще что за перец?

— Это американский телеведущий, очень известный человек, у него свое шоу. Его смотрят все!

— Я не смотрю, — все с той же кислой интонацией произнес Костарев.

— Роман, перестань нудеть! — отмахнулась Марина.

— Если он американский журналист, что он делает тут? — спросил я. — Мы же не в Америке.

— Он очень сильно хотел встретиться с вами, — ответил Теодор. — К тому же его телешоу показывают и у нас. Оно пользуется огромной популярностью.

— Хочет — встретимся! — улыбнулась Маринка, стреляя глазками в сторону Теодора.

— Кстати, интервью будет сегодня, — Теодор глянул на наручные часы. — Через два час. Мы как раз едем туда. Рановато конечно прибудем, из-за того, что музей отменился. Но лучше уж так. С гостиницу нет смысла возвращаться. Или нужно?

Теодор вопросительно глянул на меня.

— Нет, не нужно, — ответил я, вспоминая часы с прослушкой у себя в номере.

Ребята обрадовались.

А я вновь задумался. Знает ли тайный агент о наших планах? Вряд ли. Тогда как там окажется? Значит, на ипподроме можно не ждать встречи. О телестудии и речи быть не может, там, под прицелом видеокамер, он точно не появиться.

Я невольно сжал кулаки. Все идет не по плану.

К телестудии мы приехали минут через двадцать. Это было высокое здание, прямоугольное, словно сделанное из блоков конструктора. Никаких вывесок и антенн, ничего не указывало