– Что вы, поездом намного лучше! Вы правильно сделали, что поехали поездом! До Екатеринбурга в автобусе измучились бы в дороге! – поддержала я его дух. В дороге он был целых три дня, ехал на работу из Ташкента. Его уже ждали работодатели, да мужчина отстал по какой-то причине от своей группы единоплеменников, которые поехали кучей в автобусе. Узнаю о попутчике – лет ему, оказывается, всего пятьдесят восемь, а выглядит совсем стариком. У него на родине трое детей и десять внуков – надо помогать семье. Он отмечает, что в вагоне мало людей и свежий воздух, хотя, на мой взгляд, воздух довольно сильно ароматизирован несвежими телами и одеждой ещё нескольких попутчиков, подобных моему соседу – они располагаются где-то дальше по вагону. Несчастные, бесправные люди…

Трогаемся, вот и первая станция – Мамлютка. Появляется пара казахстанских полицейских, и начинается беспредел. По очереди они выводят в тамбур тех нескольких не местных, чья наружность говорит об их неуверенности и тревоге. Назад мужчины возвращаются, засовывая в карманы документы и остатки денег, с пришибленным видом. Мы молча наблюдаем – самих бы под крылышки не взяли. Следом за железнодорожными полицейскими идут таможенники. Опять выводят всех бесправных, опять они возвращаются с пришибленным видом и молча располагаются на своих местах.

Петухово… Всё начинается сначала – теперь в силе представители российских властей. Люди с собаками выводят тощих, убогих, запуганных, неуверенных в себе и во власти людей – своих и чужих – в тамбур, и перетряхивают всё содержимое их карманов и подкладов – ищут поживы. После часа стоянки трогаемся, и все – лояльные и подозреваемые пассажиры облегчённо вздыхают. Мой попутчик потрясён, и постепенно приходит в себя. Больно на него смотреть. С собой у него лёгкая сумка, много раз вывернутая. Я видела всё её содержимое, еды там нет и в помине. Предлагаю попутчику закусить, он отказывается. Через некоторое время спрашиваю:

– Ну, и КАК ЭТО БЫЛО?

Мы приближаемся к Кургану. Санжар – так зовут моего соседа – рассказывает. Вывели, вытащили всю наличность – три тысячи российских рублей, и один из мордоворотов спокойно положил их в свой карман. Санжар начал ныть, уверяя, что других денег у него нет, а без этих он пропадёт.

– Гы-ы, – хохотнул второй ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ДОСТОЙНОГО ГОСУДАРСТВА – мой товарищ пошутил! – и сделал подельщику знак. Тот вытащил деньги, одну тысячу положил назад в карман, две с сожалением отдал. – Если мы тебя с поезда снимем, сам всё отдашь! – сказали забитому узбеку, на этом простились. Это были действительно ПОЛИЦЕЙСКИЕ, правильно их, всё-таки, обозвали. Таможенник, шедший следом за ними, уже не требовал – просил:

– Дай хоть пятьдесят рублей! А то тебе печать не поставлю! – пришлось дать и ему – то, на что планировал поесть в дороге. Вторую тысячу пришлось отдать российским полицейским – ДРУГИМ представителям ДРУГОГО ДОСТОЙНОГО ГОСУДАРСТВА. Одну тысячу ЧЕЛОВЕЧНЫЕ полицейские всё-таки оставили хозяину…

– Это какие-то особенные люди! – возмутилась я. – Мне вот на вас даже просто смотреть жаль, а чтобы из такого пожилого, бедного человека вытряхивать всё содержимое… Нет, это не люди!.. Ведь у них такие же отцы, деды, у них же есть дети, жёны, им должны быть знакомы слова нежности, любви – и ТАК поступать с чужим отцом, дедом… А потом ласкать жену, детей. И что за жёны? Их мужья грабят прямо в дороге добропорядочных людей, ЧТО ЖЕ ОНИ ДЕЛАЮТ С НИМИ В СВОИХ ЗАСТЕНКАХ?…

– А я доволен, – говорит мой спутник. – МОГЛИ порвать документы, ссадить с поезда, избить… Но только уж в другой раз поеду вместе со всеми, автобусом…

– Да ведь и ваши соотечественники не лучше, – припомнила я свой опыт общения с таможенниками в Узбекистане из своей практики.

– НАШИ ЕЩЁ ХУЖЕ, – ответил Санжар. – Ваши грабят только на вокзалах и в поездах, и то ЧУЖИХ в основном, а у нас хватают СВОИХ прямо на улицах, в автобусах, лезут в сумки и в карманы – «Что и куда несёшь? Давай делиться!..»

Санжар уже попил пустого чаю, отказавшись наотрез от моих предложений, и устроился на голой полке вздремнуть – до Екатеринбурга было ещё далеко…

В Москву за песнями

«Худу быть, кто не умеет домом жить»

(русск. пог.)

В столицу выехала на этот раз 13 декабря, в 13 вагоне, на 13 месте. Ничего, обошлось. Не было не только потерь – появились приобретения! Попутчица Татьяна из Астаны познакомила меня с интеллигентной семьёй, живущей у самого Казанского вокзала, которая принимает приезжих. Это была большая удача! Обычно-то я ночую в вытрезвителе на вокзале – тоже недёшево обходится.

Основная нагрузка пребывания в Москве падала на следующий день, поэтому я отправилась к своей бывшей сокурснице Нине – узнать, как у неё складывается жизнь? И хоть видимся мы с ней с перерывами в 10–15 лет, ей мои визиты кажутся частыми, и, подозреваю, неуместными – самой-то ей неинтересны ни я, ни наши бывшие сокурсники.

С большинством людей происходит как бы окукливание личности, известкование души, все интересы замыкаются на себе. Со мной этого «взросления» почему-то не происходит, и меня знакомые считают «с приветом» А я из-за искреннего интереса к тому, как складываются судьбы людские, терплю очередное снисходительное: «Ну ты и артистка!..»

Когда-то Нина была одной из лучших студенток в нашем «молочном» техникуме под Курганом, и после его окончания поехала в Москву с желанием продолжить образование в каком-то престижном институте. Однако с ходу поступить в высшее учебное заведение не удалось. В надежде на будущее, временно, она стала водителем троллейбуса. А дальше жизнь закрутила – вышла замуж за таксиста, родила двух девочек, и с мечтой пришлось проститься навсегда… Я вспоминаю и другую нашу успешную ученицу – Зину Балыкову. Ей предрекали большое будущее, но всю жизнь она проживёт в городе Сочи, работая… санитаркой в больнице.

А вот наши «девчонки», попавшие по распределению в маленькие города, все без исключения, и даже совсем не успешные в учёбе, работали на ответственных должностях – зав-лабораториями, инженерами, микробиологами, начальниками цехов, руководителями смен – и получились из них классные специалисты! Я объясняю это тем, что в больших городах – большая и конкуренция.

Вообще-то я в Москву поехала не за песнями – по делу. Скучной, однообразной стала казаться жизнь дома, да ещё зима у нас такая продолжительная! На следующий день набрала