тоже люблю, но лишь для прогулок.

В глубине, чуть подальше от ухоженных улиц, старые дома-колодцы, хрущевки, вечный транспортный коллапс, шум и выхлопные газы.

Но мы не выбирали. Это старая крошечная квартира покойной бабушки Виктора. Она тоже записана на свекровь, и Мария Семеновна предложила нам здесь пожить, пока я не встану на ноги и не подыщу что-то другое.

Это было их совместное с Витей решение. Бывший муж заявил, что он, как благородный человек, на улицу никого выгонять не собирается. Это не по-мужски и недостойно.

Саньке же Витя сказал, что двери его дома всегда для нее открыты, и она может в любой момент переехать к нему.

Вот только этого не будет!

Я хочу накопить на первый взнос, чтобы взять ипотеку, тогда у нас будет свое собственное жилье и мы не будем ни от кого зависеть! Поэтому и вкалываю, как проклятая.

Возьму ипотеку — будет полегче. Все у нас будет хорошо. И свою дочь я предателю не отдам!

Глава 9

Иду по шумному проспекту, поглядывая на часы и злясь про себя. Продумываю, что скажу отцу мальчика, как начну разговор, какие аргументы приведу.

Я тороплюсь, и из-за этого уже заранее ненавижу этого человека. Это нормально вообще — так отвечать на вежливое и культурное сообщение?

Что-то мне подсказывает, что разговор у нас не сложится, но попытка — не пытка.

Чувствую вибрацию в кармане. Достаю телефон. Санька.

— Привет, мамуль! — раздается в ее радостный и оживленный голос в динамике.

— Привет, солнышко! Как ты там? Что делаешь?

— Ой, мам, ты не представляешь! Мы позавтракали в кафе, там были круассаны с заварным кремом и капучино! А потом поехали в торговый комплекс, здесь есть зона развлечений, и тут столько всего! Игровые автоматы, настольный хоккей, мини-картинг, каток, боулинг, батут, мини-гольф, пиццерия и даже 5D-кинотеатр! Так круто!

— Рада, что тебе весело и ты хорошо проводишь время, — улыбаюсь я. — Я так понимаю, что ты нашла общий язык с Верой?

— Ой, да! Она такая прикольная, оказывается! Зря я на нее бочку катила, она очень добрая и позитивная, а еще веселая, мы столько смеялись, у меня даже живот заболел! Ой… извини, мам, тебе неприятно? — спохватывается она, и ее голос меняется, и в нем появляются нотки вины.

— Нет, что ты! Все в порядке! Веселись там! — заверяю я ее.

Не портить же ей настроение! Пусть развлекается ребенок. Но дома нужно будет с ней обязательно поговорить.

— А, тогда хорошо! — радуется она. — Ну, я побежала, мы хотим еще кружок на катке сделать, а потом пойдем ужинать в ресторан! Пока, мамуль!

— Пока солнышко, — улыбаюсь я.

Убираю телефон в карман, и улыбка сползает с моего лица.

Ну супер, блин! Папа с Верочкой у нас теперь “праздник-праздник”, а мама — занудная замотанная тетка, заставляющая делать уроки и убираться в комнате.

Глядишь, она так скоро и сама решит к папе переехать, раз с ними так весело и здорово. И останусь я совсем одна.

От этой мысли становится грустно и тоскливо. Внутри все болезненно сжимается.

Изначально дочь была сильно обижена на отца и даже не хотела с ним вообще общаться и встречаться. Но я сама убедила ее продолжить общение с Виктором.

Положа руку на сердце, мне это не особо было приятно. Но так ведь было правильно! И лучше для Саньки. Мои чувства тут не важны.

В конце концов, он не был плохим отцом. Особой включенности в нем не было, но и сказать, что он совсем не уделял внимание дочери, я тоже не могла.

Мне бы не хотелось, чтобы дочь росла с этой обидой в сердце, и не хотела ее настраивать против Виктора. Как бы я ни была обижена, это неправильно.

Поэтому и объяснила, что папа развелся со мной, но не с ней. Он по-прежнему ее любит, и он по-прежнему ее отец.

Но она, в своем подростковом максимализме, не хотела даже слушать. Кричала на меня, чтобы я не смела его оправдывать, винила его во всем. Доставалось и мне, причем порой очень чувствительно. Это был сложный период.

Однако потом, когда первые эмоции схлынули, она все же прислушалась и согласилась на встречи с отцом.

А он себя перед ней показывал с лучшей стороны. Дарил ей подарки, возил по разным заведениям и не докапывался до ее школьных оценок. Ну супер-папа же, да?

Верочку же Санька буквально ненавидела. Ну, мне так казалось. Они неплохо общались, когда Вера жила у нас те пару недель, а потому Саня никак не ожидала от нее такого предательства. Ей было очень больно.

А сейчас — вот, пожалуйста!

Верочка теперь — лучшая подружка! Честно говоря, я в шоке!

Мне не очень понятно, как она так быстро помирилась с Санькой. Да, они — двоюродные сестры, и между ними всего шесть лет разницы, но…

Вообще, как-то это все нездорово. Нет, я понимаю, что Вера — совершеннолетняя, но все же… Фу!

Меня подташнивает, а на душе мерзко и тягостно.

После развода мне было так плохо, что меня вытащила из болота только необходимость заботиться о дочери. Тоска так и не отступила, хотя я каждый день жду, что вот-вот станет легче, но пока не становится.

А тут к тому же и неприятности в школе у Саньки, тяжелый разговор с мамой, радость дочери от общения с любовницей ее отца, а сейчас еще предстоит, как я предполагаю, не самый легкий разговор с высокомерным папашей малолетнего засранца. Все в кучу смешалось, давя на меня гранитом, и вызывая внутри тревогу и раздражение.

Начинается дождь и крошечные капли, подгоняемые ветром, летят мне в лицо. Как же невовремя, я и зонт не взяла. Поэтому, несмотря на то, что дождь мелкий, быстро становлюсь мокрой.

У меня даже капюшона нет, чтобы спрятаться от влаги. Засунув руки в карманы, хмуро иду вперед.

Вижу огромное здание издалека. Такое красивое! Современное, но смотрится очень органично.

Перед ним большая парковка. поднимаюсь по широким мраморным ступеням и замечаю вывеску “Lux corp”.

Блин! Нужно было все же переодеться! Как-то не думала, что тут все так помпезно.

Внутри — шикарный мраморный холл, такой огромный и роскошный, что оторопь берет.

Немного тушуюсь в этой обстановке, и подхожу к стойке ресепшн. Стираю пальцами со щеки стекающие с волос капли воды.

— Здравствуйте! Чем могу вам помочь? — красавица приветливо