Хорошо, она только развяжет вход и заглянет внутрь. Это ее успокоит. Наверное, ей стало скучно, поэтому она ищет острых ощущений в неизвестности.

Она занялась узлами. Наконец вход был открыт. И она поняла, что лишь заглянуть внутрь будет недостаточно: ей нужно войти. Кому это повредит, в самом деле? Она зайдет ненадолго, осмотрится, а потом уйдет – и забудет об этом случае навсегда.

Она не успела принять решение, когда ее рука потянулась к пологу, а голова нырнула в темноту. Хэрроу осторожно ступила внутрь.

Там оказалось совершенно не так, как она ожидала.

Ни рабочего стола, ни документов. В темноте казалось, что палатка пуста – в ней ничего не было, за исключением доски, прислоненной к стене, и огромной клетки. От основания толстые стальные прутья тянулись вверх, почти до самого потолка.

Ох, Богиня, внутрь этой жуткой конструкции мог спокойно поместиться человек. Что Сализар здесь делает?

Хэрроу приблизилась, держа перед собой лампу, чтобы лучше видеть.

Внезапно в темноте два глаза отразили свет.

Она отшатнулась, чуть не упав. Проглотив рвущийся наружу крик, застыла, ожидая, что монстр, прячущийся во тьме, нападет.

Но ничего не произошло. Кто-то продолжал наблюдать за ней.

Глаза были невероятно яркие, словно два пламенных кольца. Внезапное желание охватило Хэрроу: подойди ближе. Исследуй. Она повиновалась.

Когда она приблизилась, несколько ламп без предупреждения вспыхнули вокруг. Фонари располагались по периметру палатки – и зажглись сами собой.

Она подпрыгнула от неожиданности, но быстро забыла обо всем, когда увидела клетку.

В клетке был… мужчина. Но он не походил ни на кого из тех, кого Хэрроу встречала.

Он сидел в центре клетки, напрягшись для броска, как дикий кот, готовый атаковать, и молча скалил зубы. Из одежды на нем ничего не было, кроме потрепанных, выцветших штанов. Бронзово-золотистая кожа, жилистое телосложение, сильные мышцы. Кончики его ушей были заострены. Прямые черные волосы водопадом падали на широкие плечи.

А его глаза…

Без белков, угольно-черные. Вокруг зрачков пылали огненные кольца. Только так можно было описать красно-оранжевое сияние радужки, которое вспыхивало и гасло, как настоящий огонь.

Глядя в эти глаза, Хэрроу ощутила смутное дежавю, но чувство быстро пропало.

Сменившись страхом.

Все ее инстинкты кричали: «ОПАСНОСТЬ». Пленник был элементалем, это очевидно, но помимо этого – она понятия не имела, кто он. Хотя ей и не требовалось знать, чтобы видеть: он смертельно опасен. Это подтверждали грация хищника, угрожающий блеск его глаз, оскал длинных клыков. Сердце Хэрроу стучало где-то в горле. Свет фонаря задрожал у нее в руках.

И все же… будто издалека, она услышала свой голос:

– Привет.

«ПРИВЕТ?! – закричала она про себя. – Ты серьезно, „привет“? Не стой тут и не веди светскую беседу! Убирайся прочь! Беги, спасайся!»

Вероятно, в ней говорил инстинкт выживания.

Но она его проигнорировала.

– Я Хэрроу. А тебя как зовут?

Мужчина моргнул. Раз, другой. Будто ее внезапная общительность озадачила его не меньше, чем ее саму. Он слегка наклонил голову – волосы упали на плечо, и тени на его лице изменились.

Этот небольшой жест был таким угрожающим, что Хэрроу снова пришлось проглотить крик.

Он мог убить ее без усилий. Лучше бы ей послушаться испуганного голоса в голове. Медленно выйти отсюда, не поворачиваясь к пленнику спиной, и бежать в кибитку.

Пока она раздумывала об этом, странный, смертоносный мужчина грациозно встал – мышцы на его бедрах заходили ходуном. Сердце Хэрроу оглушительно стучало. Она напряглась, готовая бежать, но он, кажется, намеренно двигался медленно, чтобы не напугать ее.

Словно хищник, он шагнул вперед.

Она отшатнулась – но застыла, когда его лицо попало в свет фонаря. Он больше не скалился и выглядел скорее заинтересованно, чем агрессивно, – если вообще можно было как-то описать выражение его лица.

Она уставилась на него, забыв о страхе. Высокие скулы, сильная челюсть, чувственный рот, смягчавший напряженность его пронизывающего взгляда, пусть лишь слегка. Но достаточно, чтобы она осознала: он… поразительно красив. У него было лицо, которое не могло не привлекать внимания. В нем виделось что-то королевское. Благородное.

«Связь, – шептала ей Вода. – Важно».

Будто тоже почувствовав это, он сделал к ней еще шаг. Зачарованная его лицом, Хэрроу не испытала порыва сбежать.

Она шагнула навстречу.

Если он был хищником, а она – добычей, то она угодила прямо в ловушку. Ее ладони вспотели, а сердце собиралось вырваться из груди, и все же она не смогла бы отступить сейчас даже ради спасения собственной жизни.

– Ты понимаешь меня? – спросила она.

Он моргнул один раз. И этого казалось достаточно для ответа.

Она приблизилась еще на шаг, пока не оказалась достаточно близко, чтобы он мог просунуть руку через решетку и схватить ее, если бы захотел. Но меньше всего она сейчас думала о своей безопасности.

«Кто ты? – хотела спросить она со смесью ужаса и сочувствия. – Откуда ты взялся?»

Вода продолжала шептать ей, что это важно. Этот момент значил больше, чем любой другой.

– Как тебя зовут? – спросила она снова, потому что ей необходимо было знать.

Женщина по другую сторону решетки стояла так близко, что он мог бы ее коснуться. С высоты повозки он нависал над ней, но она не отстранялась, что удивляло его. Он чувствовал ее страх. Ей следовало сжаться при виде его, как делали другие.

Но вместо этого она спросила его имя. И внезапно ему показалось важным, чтобы оно у него было.

Он огляделся, и его взгляд упал на вывеску Лорена. Чувство, что поступает правильно, вспыхнуло внутри, и он, не успев подумать, открыл рот и заговорил впервые, как себя помнил:

– Рэйв.

Его голос был хриплым и тихим из-за долгого молчания, но женщина услышала его.

– Рэйв?

В тусклом свете ее глаза казались огромными. Она проследила за его взглядом и увидела вывеску.

– Это твое имя?

Да, подумал он. Почему бы и нет.

Он больше не являлся безымянным «созданием» или чудовищем, не поддающимся классификации. Он Рэйв. Не рейф, но что-то похожее. Неправильно написанное слово, ошибка без прошлого и будущего.

Женщина пялилась на него. Похоже, она терялась между страхом и любопытством. Он гадал, почему она подавляла желание сбежать, и изучал ее, пытаясь понять.

На ней была свободная белая сорочка, поверх наброшен яркий халат. Босые ноги выглядывали из-под ночнушки. Ее волосы представляли дикий вихрь черных кудрей, подвязанных ярким шелковым платком. Загорелая кожа казалась на несколько оттенков светлее, чем у него, а глаза по цвету походили на сияющее серебро, напоминая о