Шрифт:
Закладка:
— Я беру это, — сказал он повелительным тоном, но как-то слишком уж торопливо.
— Это вещь старинного мастера с острова О. Вижу, ты понимаешь толк в хорошей работе, — сказал лавочник, бросив взгляд на рукоять Арренова меча и, в отличие от большинства людей, оставив без внимания драгоценные ножны. — С тебя четыре фишки.
Цена показалась Аррену довольно высокой, но он не стал торговаться; в кошельке у него было много разных фишек из слоновой кости, служивших деньгами на Внутренних Землях. Идея послать подарок матери пришла ему в голову неожиданно и оказалась приятной, как был приятен и сам акт покупки; принц покинул лавку изящной, чуть горделивой походкой, положив ладонь на рукоять своего меча.
Меч этот он торжественно принял из рук отца накануне отплытия с Энлада и носил его с тех пор так, словно это было теперь его почетной обязанностью, не расставаясь с ним даже на корабле. Аррен гордился, чувствуя у бедра его тяжесть, и всей душой проникся ощущением древности родовой реликвии. Это был не простой меч: когда-то он принадлежал Серриаду, сыну Морреда; в мире не сохранилось оружия древнее, кроме, пожалуй, меча Эррет-Акбе, водруженного на вершине Королевской Башни в Хавноре. Меч Серриада никогда не запирали на хранение в сокровищницы, во всех поколениях его носили у пояса, но за многие столетия он не затупился и не заржавел, выкованный с помощью сильных магических чар, благодаря которым он обладал также способностью не подчиняться руке, поднявшей его в жажде крови или мести, или движимой алчностью и стремлением к завоеваниям. Этому мечу, величайшему сокровищу Энладского Дома, и был обязан Аррен своим именем. Ребенком его называли Аррендок, что означает «маленький меч».
Ни он, ни его отец, ни дед никогда не пользовались мечом, поскольку в течение уже очень долгого времени Энлад не знал войн и наслаждался миром.
Но теперь, на улице чужого города на Острове Волшебников у Аррена вдруг появилось странное ощущение неуюта, ладонь на рукояти меча почувствовала какое-то неудобство, казалось, ее холодило. Меч отяжелел так, что мешал ему идти, тянул вниз и в сторону. Удивление, с которым он вышел из Большого Дома, не прошло, хотя и несколько сгладилось. Он снова спустился к причалу и отдал капитану корабля брошь, купленную для матери; затем попрощался с ним и пожелал благополучного возвращения домой. Уходя с причала, он прикрыл плащом ножны, в которых болталось старое, неподатливое оружие, смертоносная вещь, унаследованная им от предков. Теперь в его походке не было ничего щегольского. «Что же я натворил?» — спрашивал он себя, медленно поднимаясь в гору по узким городским улочкам. Впереди виднелась похожая на крепость громада Большого Дома. «Почему так получилось, что я не возвращаюсь домой? Почему я должен искать что-то непонятное мне с человеком, которого я совсем не знаю?»
Принц не находил ответов на свои вопросы.
3. В Хорте
ще до рассвета, в темноте, Аррен оделся в платье, которое ему дали — робу моряка, поношенную, но чистую, — и заторопился вниз, по молчаливым залам и коридорам Большого Дома, к восточной двери, вырезанной из рога и драконова зуба. Там его встретил Привратник, выпустил наружу и указал на тропку, по которой ему следует идти. При этом он как всегда слегка улыбался. Аррен направился по самой верхней из улиц городка, откуда свернул на тропу, ведущую к лодочному сараю Школы, расположенному на берегу бухты к югу от пристани Твила. В темноте он с трудом различал дорогу. Деревья, крыши, силуэты холмов смутно вырисовывались в темноте; воздух был совершенно неподвижен и очень холоден; все было тихо, все вещи как бы затаились, не желая являть себя чужому глазу. Только над темным морем на востоке обозначилась слабая ясная линия: это был горизонт, чуточку наклонившийся к тому месту, где находилось невидимое пока солнце.Аррен подошел к лестнице, которая спускалась к лодочному сараю. Там никого не было, ничто не шевелилось. Он был одет достаточно тепло — в тяжелый моряцкий бушлат и шерстяную шапку, тем не менее начал дрожать, пока стоял в темноте на каменной ступеньке и ждал.
Черный силуэт лодочного сарая нависал над берегом, над темной водой. Внезапно оттуда послышался глухой, гулкий звук, какой-то стук, отозвавшийся гудением, который повторился три раза. Волосы зашевелились на голове Аррена. Какая-то длинная тень выскользнула из-под навеса на воду — выскользнула совершенно беззвучно. Это была лодка; она безмолвно заскользила к пирсу, Аррен побежал вниз по ступенькам и спрыгнул с причала в лодку.
— Держи румпель, — сказал Верховный Маг; на носу виднелась его гибкая призрачная фигура. — И удерживай лодку ровнее, пока я не подниму парус.
Они уже отплыли немного от берега, когда на мачте, подобно белому крылу, раскрылся парус, который отбрасывал усиливающийся свет, как бы освещая лодку.
— Наверняка этот западный ветер, избавивший нас от необходимости выгребать из бухты на веслах, — прощальный подарок Учителя Ветродействия. Присматривай за лодкой, мальчик, она очень легка в управлении. Вот так. Западный ветер и ясная заря — в день Равноденствия весны.
— Эта лодка и есть «Зоркая»?
Аррен знал название лодки Верховного Мага из песен и сказаний.
— Да, — сказал маг, возясь с веревками.
Ветер крепчал. Лодка резко взмыла вверх, а потом изменила направление. Аррен стиснул зубы, стараясь выравнять лодку.
— Хотя она и хорошо слушается руля, но немножко капризна, господин мой.
Верховный Маг засмеялся.
— Предоставь ей идти, как она хочет. Она ведь тоже умная. Послушай, Аррен… — Тут он сделал паузу, став на гребную скамью коленом и повернувшись лицом к Аррену. — Я теперь не господин, да и ты не принц. Я — торговец по имени Чеглок, а ты мой племянник, который отправился в плавание, чтобы выучиться морскому и торговому ремеслу. В дорогу мы отправились с Энлада. Из какого города? Надо выбрать какой-нибудь побольше, чтобы часом не встретиться с его горожанами.
— Темере, на южном берегу — подойдет? Они имеют торговые дела со всеми Просторами.
Верховный Маг кивнул.
— Но, —
