Шрифт:
Закладка:
— Есть, капитан! — воскликнул призрак и поплыл вперёд по коридору, на поиски выхода.
Зубастик лениво шёл за нами. Сейчас он напоминал объевшегося кота. Последний раз он был таким довольным, когда сожрал всю магию после царя регатов. Но здесь он больше преобразовывал чужеродные стихии под себя, поэтому новой трансформации в ближайшее время ждать не приходилось.
И хорошо, иначе бы фиг я спрячу такую махину рядом с учебным лагерем на Байкале.
На развилках Макар указывал нам направление, но до ближайшего выхода мы добирались целый час. Всё-таки территория неизведанная, не то что в Смоленске, где мы с орденом излазили всё, куда смогли добраться.
— Давай вызовем водителя, ну или хотя бы такси, не хочу пешком идти по этому нищенскому району, — предложила Света, когда выбрались из подвала полузаброшенные здания.
Здесь пахло гарью, люди внутри согревались с помощью костров в металлических бочках или вовсе в вёдрах. Что нашли, то и использовали.
Разительный контраст с районом старой Москвы, откуда мы прибыли. Небо и земля.
— Как люди так живут? — спросил я, кивая на здание.
— Да бомжи это обычные, таких в Москве полным-полно. С каких пор ты вообще их замечаешь?
— Да странно смотреть, как в нашем веке люди еле выживают. Неужели нет никакой ночлежки?
— Есть, но я в глобале читала, что они переполнены. Так что, вызываю такси? Или подождём нашего водителя?
— Да погоди ты! Водителя не надо, за нашим транспортом могут следить. А такси за пару минут приедет.
— Не хочу ждать, спать хочу, — зевнула Света и достала из своего рюкзака антисептические салфетки, чтобы протереть руки после подземелья.
— Хах, ну ты их далеко не убирай, — сказал я и зашёл в арку здания.
Двери здесь не было, как и окон… А от крыши остались одни лишь куски. Словно здесь бомбу скинули…
— Почему это здание не реставрируют? — задал я вопрос сестре, которая скорчила брезгливую мордашку, но пошла за мной.
— Потому что таких зданий много. Постепенно все сносят и строят новое жильё. Даже у нашей семьи есть подобный фонд… Заметь, фонд, потому что реконструкция много прибыли не приносит. По закону мы обязаны в первую очередь предоставить жильё тем, кто прописан в старом здании.
— И что, все аристократы предпочитают подождать, пока местные сами умрут?
— Ну о таком вслух не говорят. Но суть ты уловил. Здание может стоять в очереди на реконструкцию и десять, и двадцать лет. У императора тоже есть фонд, но там всего двадцать зданий в год сносят и строят новые.
— А у нашей семьи сколько?
— От десяти до пятидесяти. Это решает финансист, чтобы проекты не были убыточными. Сам понимаешь, должны оставаться квартиры, которые можно продать.
— Понятно, — ответил я и зашёл в длинный коридор.
Здесь повсюду был мусор, да и снега немного намело. Зашёл в первую попавшуюся квартиру, откуда исходил запах гари.
— Лёш, пойдём отсюда. Мне здесь не нравится, — попросила сестра.
— Люди бывают разные. И все они заслуживают жить, пора тебе к этому привыкнуть…
— Да чего тебя сегодня на философию какую-то понесло⁈
— Просто и у меня, и у тебя, есть возможность сделать этот мир лучше. И раз уж мы начали с монстров, почему бы не обратить внимание на людей. Вот увидишь, они бывают благодарнее тех, с кем ты привыкла вести дела.
Я уже убедился в этом, когда формировал орден. Там люди самых низших профессий обрели магию, а с ней и шанс на лучшую жизнь. И пока мои ожидания не оправдал лишь один человек, тот который и напал на меня в первый день. Остальные стали для меня самыми верными людьми, и дело здесь было отнюдь не в клятве.
— Лёш, ты меня пугаешь. Что ты задумал? Помни, что для благотворительности у нас есть отдельные фонды! — напомнила сестра.
— Да помню я, помню. Погоди ты!
— Жду. И если что, денег я с собой не брала.
— Да не собирался я тут деньги раздавать, успокойся.
— Я спокойна.
— Ага, спокойна, как горящее здание, — ухмыльнулся я.
Однако сестра была права — всему миру помочь у нашего рода денег не хватит, поэтому благотворительностью занимались преимущественно жёны отца, кроме моей матери. Они успешно справлялись, не разоряя наш род, а помогая только самым нуждающимся — в основном сиротским приютам.
Но я и не собирался помогать всему миру. Не настолько я добрый. И дело не в жалости к людям, которая проснулась, увидь я это место. Всё же я стал аристократом, а мы умеем увидеть выгоду во всём.
Я зашёл в комнату, которая когда-то была гостиной и увидел спящего на разорванном диване мужчину. Как Света и сказала — обычный бездомный. Только вон он разобрал здесь остатки прочей мебели для растопки.
— Проснитесь. Вы не одни, — сказал я, но близко не подходил.
Кто знает, что у этих бездомных на уме.
— Моя комната. Я здесь прописан, ищите себе другое место, — сквозь сон проворчал мужчина.
Он был весь укутан в старую, но тёплую одежду. И на лице выделялись лишь красные щёки и нос картошкой.
— Мы не собираемся вас выгонять. Что случилось с этим зданием? — спросил я.
— Уходите… я вас не звал.
— Лёш, да пошли уже, — шикнула за моей спиной Света. — Давай утром отправим слуг повесить объявление, чтобы обратились в наш фонд за помощью. Но разговаривать-то с бездомными зачем?
Услышав волшебное слово «фонд», бездомный распахнул глаза и поднялся. Присел на то, что осталось от дивана, и даже спину выпрямил.
— Меня звать Аркадий Викторович Паслёнов, а вы к нам из какого фонда, уважаемые? — спросил он.
— Фонд улучшения жилья для малоимущих, — Света назвала не наш фонд, а тот, что был у императора.
И хорошо, нечего пока нашей фамилией светить. А то к нам сейчас весь район сбежится. Мне же нужно было всего несколько человек.
— И фонд второго шанса, — улыбнулся я, на что получил непонимающий взгляд от сестры, но вслух спрашивать она не стала.
— О таком не слышал, — задумчиво ответил мужчина.
Он щурил глаза, смотря то на нас, то на угасающий в железном ведре костёр. Я же
