Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Современная проза » Дочь Рейха - Луиза Фейн

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 114
Перейти на страницу:

В ответ Томас не то кашляет, не то смеется.

– Да он лучше будет смотреть, как мы загибаемся с голоду, чем в штурмовики пойдет. Сколько раз уже говорил, что ему, видишь ли, не по пути с убийцами. – Последнее слово Томас произносит с презрением. – Хотя у них и форму дают, и оружие, как в настоящей армии. – При мысли об оружии вид у него становится мечтательным.

«У нас с Рёмом проблема, – вспоминаются мне папины слова, которые он сказал недавно маме. – Два миллиона голодных мужчин. Без контроля. С этим придется разбираться…»

– А твоя мама что?

– Да ей-то все равно, лишь бы он еду домой приносил. А он ничего не приносит, только слоняется, как бездельник. – И Томас тяжело вздыхает.

Мы проходим между высокими каменными столбами, отмечающими вход в парк. Перед нами раскидывается Розенталь – такой большой и ослепительно-белый, что я невольно прищуриваюсь.

– И что, он даже на фабрике не может работу найти?

Томас мотает головой:

– Я же говорю. Работы нет. Тебе повезло… Ого, какой снег глубокий. – Он поддевает снежный покров ногой, сходит с дорожки и тут же проваливается в снег по самую щиколотку.

Мы пускаемся бегом, но снег рыхлый, и бежать не получается. Тогда мы нагибаемся и сгребаем белую пушистую массу горстями.

Вдруг что-то со свистом пролетает мимо нас и с силой врезается Томасу в шею, как раз между воротником и шапкой. Он, ойкая, выскребает снег с куском льда из-за ворота тонкого, не по сезону, пальто, и тут второй заряд, пущенный с такой же убийственной точностью, прилетает откуда-то сбоку и врезается ему в голову.

– Ой!

Пока Томас трет ушибленное место, из-за кустов выскакивают четверо мальчишек и с гиканьем и воплями начинают швырять в нас кусками льда, в которые вмерз песок. Я узнаю их – это братья Брандт из нашей старой школы. У них вечно был зуб на Томаса. И надо же было нам наткнуться на них сейчас.

Мальчишки берут Томаса в кольцо, а меня отталкивают. Я вижу их спины, слышу голоса, но слов не разберу – они говорят тихо. Один пацан пинками подбрасывает комья снега, умудряясь попадать Томасу прямо по голым тощим коленкам. Узел гнева затягивается у меня в животе. Их четверо, а он – один. Разве так честно?

– Бедный мальчик Том, – говорит Эрнст Брандт. – Папочка не разрешает ему вступить в юнгфольк. – Он хохочет. – Еще бы, он же там сдохнет! Его будут бить за то, что он ссыт в постель!

Братья дружно хохочут.

– Дурак, ничего я нессу, – возмущается Томас и плечом пробует спихнуть Эрнста с дороги.

Эрнст тут же набрасывается на него, а трое других вопят, подбадривая брата. Он в два раза крупнее Томаса, так что во мне прямо закипает гнев. Даже не гнев, а ярость на этих отпетых хулиганов, которые вечно пристают к замухрышке Томасу. Последние месяцы слетают с меня, точно шелуха, и я снова становлюсь собой прежней, из тех времен, когда мы с Томасом вдвоем противостояли этому подонку, который избивал Томаса в кровь просто так, забавы ради.

Я бросаюсь на Эрнста сзади и впиваюсь ногтями в нежную кожу под подбородком. Все трое мы валимся на землю, я сверху, Эрнст подо мной заводит назад руки, стараясь схватить меня за что-нибудь. Он во пит как резаный, пытаясь стряхнуть меня, а я продолжаю царапать ему лицо.

– А НУ ПРЕКРАТИТЕ НЕМЕДЛЕННО! – раздается громкий и яростный крик.

Чьи-то руки хватают меня сзади за плечи, отрывают от Эрнста и, развернув в воздухе, отпускают.

– Фройляйн Герта! Деретесь с мальчишками, как бездомная собачонка! Как не стыдно. – Передо мной стоит Берта – щеки от гнева пошли красными пятнами, глаза выпучены. – Что скажет ваша мама?

Грудь кухарки поднимается и опускается, дыхание вырывается из нее облаками пара, отчего она становится похожа на большой кухонный чайник, закипающий на плите.

Эрнст и Томас прекращают валтузить друг друга и медленно поднимаются на ноги. Оба в снегу с макушки до пят. Трое братьев Брандт, разинув рты, глядят на Берту.

Та переводит взгляд с меня на Эрнста и ахает. Лицо у него в крови, а под моими ногтями грязь и клочки кожи. Томас нагибается, нашаривает в снегу очки – одно стеклышко треснуло, – насаживает их себе на нос.

– Только посмотрите, что вы сделали с лицом этого мальчика, фройляйн Герта! – вопит наша кухарка. – Вы же ему кровь пустили!

– Берта, он первый начал. Он напал на Томаса, а я его защищала. Эти трое… – я киваю на братьев, – наверняка вмешались бы, если бы я не… В общем, у него не было шансов.

Берта смотрит на Томаса.

– Это правда? – спрашивает она строго.

Томас кивает и смотрит в землю.

Эрнст носовым платком молча вытирает с лица кровь.

– Хм… – тянет Берта. – Тоже мне, придумали драться с девочкой, – говорит она, оглядывая четверых братьев по очереди. – Идите-ка лучше домой, пока я вам всем тумаков не надавала.

Руки в карманах, голова гордо приподнята, Эрнст дефилирует мимо нас, братья за ним.

– Ты жалок, – шипит он Томасу, проходя мимо. – Девчонке приходится драться за тебя. – И он сплевывает на снег.

Берта, сложив на груди руки, смотрит ему вслед, потом поворачивается ко мне. Ее взгляд уже не такой суровый, как прежде.

– Вы храбро себя повели, фройляйн, что вступились за друга, – говорит она. – Но все равно глупо. Вы же барышня, а барышни не дерутся. Вот и все тут. А теперь марш домой!

Томас и я медленно бредем к нашему большому дому на Фрицшештрассе, откуда он один пойдет в крохотную квартирку на Халлишештрассе, где они теперь живут с дядей-сапожником. Мой случайный друг, встреченный давным-давно, когда ни у него, ни у меня еще не было выбора.

– Спасибо, – бормочет он у самой калитки.

– Не за что.

– До завтра?

– Может быть… Пока, Томас.

– Пока, Хетти.

Я взлетаю по лестнице через две ступеньки и закрываю за собой дверь. Ненадолго прислоняюсь к ней спиной и представляю, как Томас стоит у калитки и смотрит туда, где я была только что.

Надеется – вдруг я к нему вернусь.

20 апреля 1934 года

– С днем рождения, – шепчу я портрету Гитлера, босиком шлепая к окну, открываю жалюзи и впускаю в комнату утреннее солнце.

Вишневое дерево все в острых язычках бутонов, розовых, как сахарная вата. Я распахиваю окно, чтобы слышать пение птиц, и снова забираюсь в постель, которая еще хранит мое тепло. Там я сажусь, подложив под спину подушку, и ловлю взгляд Гитлера, который глядит на меня с портрета над каминной полкой, как раз напротив кровати.

В дверь спальни кто-то колотит кулаком, и я вздрагиваю.

– Быстрее, Хетти. В школу опоздаешь! – слышу я голос Карла.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 114
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Луиза Фейн»: