что-то нужно, ваше величество? — Зимин выглядел уставшим. Похоже, что он так и не поспал.

— Да, мне нужен хоть кто-то, кто поможет привести себя в порядок, — раздражённо ответил я.

— Но ваш камергер, Егор Анисимов, в Михайловском замке остался, — они переглянулись в растерянности, явно не понимая, что в этой ситуации делать.

— А что, кроме камергера Егора Анисимова, никто в Зимнем дворце больше не в состоянии принести мне воды для умывания и одежду подать? Этого, — я помахал в воздухе рукой, — который ночью свечи менял притащите. Как там его, Илья, кажется.

— Слушаюсь, ваше величество, — Зимин расправил плечи.

— Да и готовьтесь выезжать. Мы возвращаемся в Михайловский замок. — Сказал я, прежде чем дверь закрыть.

Нашли они слугу быстро. Уж не знаю, откуда Зимин его вытащил, но парень был без обязательной ливреи и без парика. Похоже, его смена закончилась, и он хотел поспать, но, император потребовал, так что, вперёд и с песней. Песня — если на то будет воля императора. Хорошо хоть штаны позволили натянуть.

— Ты почему свечи не сменил? — спросил я у него. — И кто божился, что лучше на плаху пойдёт, чем даст своему императору замёрзнуть?

— Так, мне в покои нельзя с утра заходить, — Илья обернулся на дверь. — Сейчас Егор Демьяныч должен ваше величество обихаживать.

— Ты здесь видишь Егора Демьяныча? — похоже, парень плохо соображал после бессонной ночи. — Мне нужно умыться, побриться и одеться. И прямо сейчас.

— Да, ваше величество, сию минуту всё будет сделано, — он поклонился и метнулся к ширме, чтобы начать приготовления.

Я сел возле секретера и, довольно рассеянно наблюдал за ним. Это заставляло парня нервничать, но выполнял он всё быстро и ловко. Схватив кувшин, он понёсся к двери и столкнулся там с Зиминым, который взял на себя роль моего, не знаю, адъютанта, что ли.

— Ваше величество, его высочество Великий князь Константин Павлович хочет вас видеть, — сообщил он, немного посторонившись, чтобы пропустить слугу. Я довольно долго смотрел на него. Видеть брата Александра не слишком хотелось. Из дневника не было понятно, насколько близки братья. Зачем он здесь?

— Пропусти, — наконец, я принял решение.

— Это в твоём духе, Саша, — в комнату не вошёл, а вбежал светловолосый молодой мужчина. Он был среднего роста, коренастый. На голове уже начали образовываться залысины, а круглое лицо, казалось бы, простоватым, если бы не застывшее на нём раздражение. — Бросить меня там в такой момент…

— По-русски, Костя, — прервал я его. — И успокойся. Не суетись, как вошь на гребне.

— Что? — он непонимающе посмотрел на меня.

— Говори по-русски, — я не сводил с него напряжённого взгляда. — В какой-то момент я понял, что испытываю странное отвращение к иноземным языкам. Поэтому говори со мной по-русски.

— Раньше ты не испытывал такого отвращения. — Он тоже плохо говорил на языке, который вроде бы должен был быть родным для царевичей.

— Раньше я думал, что совершенно точно не смогу стать хладнокровным убийцей. Эта ночь нас всех изменила, Костя. Привыкай. — Дверь отворилась, и в комнату вошёл Илья с тяжёлым кувшином в руках. — Ты что-то ещё мне хотел сказать, или прибежал сюда, чтобы высказать своё недовольство моим малодушием? — Я взял канделябр и задул свечи. Надо с этими свечами что-то делать. Перво-наперво посмотреть, во сколько они обходятся казне.

Поставив канделябр на стол, прошёл мимо опешившего Константина за ширму. Илья приготовил бритву, горячие полотенца и теперь ждал меня. Он всё ещё нервничал. Надеюсь, уши мне не обрежет.

— А где Егорыч? — Константин пошёл за мной, как на привязи, и всё с тем же недоумением посмотрел на слугу.

— Понятия не имею. В Михайловском замке, — я сел и закрыл глаза, готовя себя к новым ощущениям. — Ты же не догадался его с собой привезти.

— Откуда мне знать было, что камергер тебе надобен? — Константин хмурился, но орать больше не пытался.

— А должен был понять, или ты думаешь, что я сам бреюсь по утрам? — И я замолчал, позволяя Илье работать.

Кто бы знал, чего мне стоило это показное спокойствие. А вот Константин конкретно подвис. То ли не знал, что мне ответить, то ли просто не знал, как это по-русски сказать. Александр писал о нём мало, только то, что брат склонен к разудалым шуточкам, не всегда безобидным. А ещё он недолюбливает жену Александра и просто ненавидит свою Анну. Это всё, что Сашка про брата писал. Он вообще мало внимания семье уделял. Его больше собственные возвышенные размышления увлекали.

Да, непохож я на Александра. Меня вот больше свечи беспокоят, точнее, явный их перерасход покоя не даёт. А вовсе не мифическая Конституция, от принятия которой всем враз станет хорошо, сытно и богато. Вот такой я приземлённый и совершенно необаятельный тип. Теперь, главное — заставить поверить окружающих, что на меня вот так гибель родителя повлияла с неоднократным стуканьем об пол башкой. Шутка ли, столько обмороков перенести за неполный час. Это никому душевного здоровья не добавляет.

Тем временем Илья закончил меня брить. Я встал и плеснул на лицо водой, которую он лил мне на руки из кувшина. Хотелось зубы почистить, но щётки я нигде не нашёл. Зато нашёл какой-то порошок в коробочке, судя по всему, измельчённый мел с ароматическими добавками, и тряпицу. Вот в чём проблема щётку сделать? Ну, ладно, хоть так пускай будет. Прополоскав рот, я вытерся предложенным полотенцем. Да, в этом плане иметь под рукой личного слугу под рукой очень выгодно. Представляю, что было бы, попади я, ну даже в мелкопоместного дворянина. Да я бы пару недель только разбирался, как бриться и одеваться.

— Одежду мне приготовь, — отдал я распоряжение Илье. В этом плане хорошо быть императором. Не надо искать, что надеть, и самое главное, как это делать. Сейчас мне всё подберут и все завязочки завяжут, а пуговички застёгнут. Мне же остаётся только наблюдать и учиться.

— Саша, почему ты делаешь вид, что ничего не произошло? — Константин, похоже, очухался и решил поскандалить. Понимаю, мы все на нервах.

— О нет. Я-то как раз прекрасно отдаю себе отчёт в произошедшем. — Повернувшись к нему, посмотрел пристально в блёклые, какие-то водянистые глаза. А у Сашки они