Шрифт:
Закладка:
Пентти — это вроде Врановой. Точно, Ткач именно так его и назвал. Забавно, конечно, слышать настоящее имя того, кто пытался тебя убить. Это сразу как-то его очеловечивало. Правда, я и Вранового уже не воспринимал, как врага.
Что до «благодарности», она вышла намного сдержаннее, чем от Натальи. Нет, искренняя, но не особо большая. Вот забавно, с того времени, как я стал ведуном, уже услышал «спасибо» от трех людей. Самым весомым оказалось благодарочка от Следопыта. А между тем, до нового рубца хист даже на треть не заполнился. Все, Мотя, встречай высшую лигу. Здесь жизнь намного сложнее.
— Вы как-будто не особо рады?
— Я этого не просила, — ответила Ритва. — Но жизнь лучше, чем смерть.
Я кивнул. Даже уже собрался попрощаться, ожидая, что на этом наш разговор будет закончен. Однако рубежница была иного мнения.
— Матвей, так получилось, что я никого здесь не знаю и мне не к кому обратиться. Мне нужна помощь.
Снова здорово! Нет, я понимаю остальных, они хотя бы знают о моей репутации мальчика-помогая. Которого хлебом не корми, дай возможность людям произнести: «Спасибо». Но эта-то как прочухала? Или правду говорит и я единственный человек, которого она хоть шапочно, но знает? Да уж, Матвей, ты стал параноиком почище Хемингуэя. С другой стороны, как им тут не стать?
— И что вы хотите? Убить того, кто убил вашего мужа?
— Нет, — мягко покачала головой Ритва. — Смерть плодит смерть, а ненависть лишь ненависть. Пентти это уже не вернет.
Надо же, почти моими словами ответила. Не про Вранового, само собой, а вообще.
— И что вы хотите?
— У Пентти был тайник. Место, где он держал какие-то ценные вещи. В последнее время дела шли неважно, но там могло что-то остаться. Можете вы посмотреть, вдруг, там действительно есть то, за что можно выручить деньги. Мне бы сейчас они пригодились.
Прошлый я готов был лезть в любой жир двумя ногами. Еще этим самым жиром обмазываться, чтобы после героически преодолевать возникшие трудности. Ведун Матвей Зорин хотел чуток подумать головой.
— А почему вы сами этого не сделаете?
— Пентти говорил, что его тайник охраняет нечто опасное для обычных рубежников. Поэтому кто угодно туда не проберется.
Ага, понятно, какие-нибудь защитные печати. Тут хорошо бы Саню дернуть, вот только существовало два «но». Во-первых, он мне резко перестал нравиться, как человек. Во-вторых, кто-то из этой тройки, по моим прикидкам, и был перевертышем. Вернее, им являлся кто-то один из нашей группы охотников.
Следопыта я опытным путем исключил, осталась финальная тройка игроков. Выяснять, кто именно из них пытался выведать про Шуйского и реликвию, а потом меня убить, я намеревался с Аси. И чуть позже. А сейчас хотел добраться до лешего.
— Чтобы понять, помогать или нет, мне нужно коснуться вас, — сказал я с некоторым содроганием. Очень не хотел опять увидеть кровь-кишки и все такое.
Ритва немного подумала и кивнула. Я коротко выдохнул и взял ее за худую руку.
И снова земля ушла из-под ног. А вместе нее образовался какой-то кусок камня, а под ним раскинувшийся лес. Будто бы не наши земли, у нас гор не особо много.
Ритва предстала в образе красивой и молодой женщины лет тридцати. Восстановившейся, набравшейся сил. А еще она была ведуньей. Интересно, это же сколько лет пройдет? Десять, двадцать, тридцать? Может, вообще сто?
В какой-то момент она прыгнула вниз. Я с замиранием сердца смотрел, как ее тело рухнуло, но вскоре в синее небо взмыла гигантская сорока, направившаяся к горизонту.
И все вернулось обратно, в нашу реальность. Ну, неплохо. В данном случая моя помощь, по крайней мере, никого не убьет. И ничего плохого вроде не будет.
— Хорошо, — сказал я. — Я попробую помочь. Но ничего не обещаю. А где найти этот тайник?
Вот тут оказалось чуть сложнее. Если Костян бы скинул координаты в навигаторе, Васильич нарисовал карту, Ритва обошлась лишь какими-то реперными точками. Следовать по дороге на Север до реки Вуоксы, до развилки, потом на северо-восток до первого озера и на восток до второго, а после по берегу озера до залива в форме сапога. Честно сказать, уже сам пожалел, что согласился. Ну да ладно, мне многое на первый взгляд виделось тяжелым и почти невыполнимым. А после оказывалось, что нет ничего невозможного.
На этом мы с Ритвой расстались. Она отправилась обратно, грызть гранит скучной науки. А я покинул Подворье, поехав за самыми вкусными кренделями мира. Потому что негоже заявляться в гости к лешему с пустыми руками. Вот только на душе было какое-то совсем нехорошее предчувствие. И хуже того, что проклятый внутренний голос очень давно не ошибался.
Глава 5
Вот вроде солнышко светит так, что даже пришлось включить кондер, на улице люди улыбаются, машин почти нет, а настроение было поганым. Потому что, как человек опытный, мог легко любой плюс превратить в минус.
Солнце в Выборге — девица с характером. Сейчас греет, а через минуту уже прячется за набежавшую тучу и договаривается о чем-то с холодным балтийским ветром. Улыбаются и не люди вовсе, а туристы. Это народ особый. Если бы я начинал день с глинтвейна, понимая, что никуда спешить не надо, то тоже бы демонстрировал все свои пломбы. Свободный трафик по одной простой причине — местные работу работают, а не прохлаждаются, как я.
Хотя не сказал бы, чтобы я совсем ничем не был занят. Я купил крендели и теперь ехал в машине, активно тревожась. Прям всеми фибрами души. Гребаный внутренний голос, который никогда не ошибается по поводу предчувствий беды. Хоть раз бы что-нибудь хорошее сказал.
Когда я заглушил машину и вышел наружу, беспокойство лишь усилилось. Потому что меня встретила тишина. Ни белка нигде не проскочит, ни дятел вдалеке не простучит, ни хоть одна самая завалящая птица не пролетит. Нет, можно, конечно, допустить, что Врановой выкосил всю пернатую фауну вокруг. Но я был уверен, дело не в мертвом рубежнике. Все намного опаснее и запущеннее.
Ритуал «приветствия» я совершил с некоторой тревогой, допуская, что леший может не явиться. Создавалось ощущение, что теперь и вовсе нет хозяина. Я даже успел посидеть на траве, размышляя о дальнейших невеселых перспективах, когда наконец из-за дерева вышел батюшко.
Что сказать, выглядел он хреновенько. Примерно как тот
