самым безмятежным образом – так это только видимость. Автоматчики всю ночь готовили свои мотоциклы, чтобы техника утром не подвела. И пулеметный взвод старшины Борщева – молчуна, слесаря с завода «Красное Сормово» – тоже всю ночь готовился. С какой заботой они обращались со своими «максимами»! Воду готовили, чтобы, когда она закипит в кожухах пулеметов завтра от беспрерывного огня, ее можно было залить.

– Командир! – позвал Соколова снизу Логунов. – Как насчет НЗ? А то воевать на голодный желудок скучно будет.

В пять часов утра заурчали танковые двигатели, мотоциклист из взвода Мицуры завел свой мотоцикл, и колонна тронулась. Впереди пять мотоциклов, из которых два с ручными пулеметами, потом «тридцатьчетверки», остальные семь мотоциклов взвода замыкали шествие.

До оврага колонна добралась без приключений. В лесу было еще не очень светло, но за мотоциклами танки шли уверенно. Миновав первый поворот, на котором были установлены фугасы, колонна начала огибать овраг. Через десять минут танки и мотоциклы стояли на исходной позиции.

Соколов смотрел на лес впереди, из-за которого должны были появиться немцы. Почему не было еще одной атаки вчера? И почему они медлят сегодня? Может быть, что-то не ладится у фашистов на этом участке, или, наоборот, видя, что наши части отходят, они ушли в прорыв и не торопятся расправиться со строптивым командиром, держащим оборону?

И тут, как бы в ответ на его мысли, за лесом впереди загрохотало так, что гул отдался в землю под гусеницами советских танков. И снова на передовые позиции полка обрушился град снарядов. Земля вздыбилась, вспухла грязными безобразными всплесками, окопы затянуло дымом и пылью. То и дело в страшном облаке вспухали огненные вихри. Наверняка Вяземский успел отвести своих бойцов назад, он ведь предполагал, что наступление врага начнется опять с артподготовки. Снова и снова обрушивался огонь, снова взлетали в воздух земля и обломки бревен. Да и сам воздух стал плотным, пыльным, удушливым, наполнился гарью, смрадом и смертью…

Огненный шквал прекратился так же неожиданно, как и начался. В тишине, повисшей над полем, стал слышен сплошной тяжелый гул десятков, а может, и сотен моторов. Алексей невольно поежился – уж слишком маленькой силой представляются его шесть танков против той армады, что сейчас выползет из низины впереди, выстроится в несколько линий и поползет, двинется на позиции полка.

Убивать, давить, уродовать! Соколов поднял руку, сидя в люке танка: «Всем приготовиться!» Немцы выкатывались из низины и разворачивались в атакующий строй, растягиваясь по полю. Но в этот раз они не стали использовать вчерашнюю тактику. А еще лейтенант не увидел у них самоходок, были только бронетранспортеры, танки «Т-III» и «Т-IV». Значит, «Тигры», «Фердинанды» и еще новый тип танков пошли в прорыв, а здесь фашисты оставили более легкую технику. Хотя легкую ли? Последние модификации «Т-IV» никак нельзя было уже называть легкими. Это серьезный противник с усиленной броней и мощным орудием повышенной бронепробиваемости… А, нет, «Тигры» все же есть. Вон они, шесть штук в последней линии. Ищут «тридцатьчетверки», ибо только с этими советскими танками они могут сражаться на равных.

Немцы с ходу открыли огонь по советским позициям, чтобы остудить их пыл. Как и советовал Соколов, «тридцатьчетверки» третьего взвода, оставшиеся на позициях в танковых окопах, открыли огонь осколочно-фугасными снарядами. Несколько разрывов среди наступающих бронетранспортеров, и снаряд угодил в машину. Та вспыхнула, сверху стали прыгать солдаты, на многих горела одежда. Еще один взрыв, и встал второй бронетранспортер, накренившись вправо. Затем остановился танк. «Все, – подумал Соколов, – враг увлекся атакой, ищет огневые точки. Сейчас самый подходящий момент: перед нами тыл и вражеский левый фланг».

– Вперед!

Взревели танковые моторы, один за другим завелись мотоциклы. Шесть советских танков, замаскированных на опушке, выстрелили бронебойными снарядами. Били в моторные отсеки, в борта. Сразу встали два «Тигра», задымил третий, продолжая тем не менее двигаться вперед. Второй залп повредил еще четыре немецких танка. И вот теперь, ломая ветки, из леса вырвались «тридцатьчетверки». Били пулеметы, автоматчики косили очередями спешившихся немецких солдат. Фашисты заметались по полю, а «тридцатьчетверки» все били и били, танковые пулеметы не умолкали, заливая поле свинцовым дождем. Уже полтора десятка вражеских машин дымились и горели. Атака замедлилась, командир немецкой группы растерялся, не понимая, какие силы вышли ему в тыл.

Немецкая болванка чиркнула по башне «Зверобоя». Еще один снаряд попал в соседний танк, Соколов увидел, как брызнули искры.

– Разворот!

«Тридцатьчетверки» по команде дружно повернули и понеслись назад к лесу. За ними развернулись и мотоциклы.

И тут вздрогнул, как живой, и резко замедлил скорость один из танков первого взвода. Из мотора потянулся дым. Взрывом вражеского снаряда опрокинуло два мотоцикла. Трое автоматчиков остались лежать, раскинув руки и ноги. Еще один, прихрамывая, подбежал к товарищам, его втащили в люльку подоспевшей машины. Подбитая «тридцатьчетверка» развернулась к врагу и открыла огонь. «Эх, ребята…»

Соколов видел, как к танку подкатили два мотоцикла, автоматчики вытащили из люка и уложили в люльку механика-водителя. Мотоцикл понесся к лесу. И тут «тридцатьчетверка» взорвалась – детонировал боезапас. Башню танка сорвало и отбросило в сторону. Соколов посмотрел в перископ. Никого, только горящий танк и перевернутый, объятый пламенем мотоцикл. Не успели…

Мимо пронесся мотоцикл Мицуры, лейтенант кому-то энергично махал рукой. Танки один за другим втягивались в лес. Обгоняя их, между деревьями мелькали мотоциклы. Вот показались автоматчики, которые должны будут взорвать фугасы. Прошли вторую отметку. Теперь можно сбавить скорость. Враг уже не догонит, не пройдет огневую засаду.

Пока советские танки продвигались через лес в сторону своих позиций, четыре экипажа мотоциклистов ждали преследователей. Четыре оставшихся «Тигра» и с десяток других танков в сопровождении нескольких бронетранспортеров и пехоты вошли в лес по колее, оставленной «тридцатьчетверками». Это давало немецким танкистам надежду, что лес не минирован и что там, где прошли русские, пройдут и они. Хищно покачивая стволами орудий, танки шли по лесу, урча двигателями и выбрасывая серые хлопья дыма. Между танками ползли бронетранспортеры. За каждым бронещитком скрывалась голова пулеметчика. Враг надеялся, что вот-вот настигнет русских…

И тут случилось невероятное. Мощный взрыв буквально подбросил головного «Тигра». Взметнулась в воздух сорванная гусеница. От страшного взрыва у танка заклинило орудие, оно смотрело куда-то в сторону и вверх. Сорваны передние катки, разбиты амортизаторы и трансмиссия. Когда экипаж начал покидать танк, он вспыхнул, а следом раздался грохот – взорвались топливные баки.

Бронетранспортеры открыли пулеметный огонь по кустам, два танка попытались обойти погибшего собрата, но оба подорвались на противотанковых минах. Слева за деревьями прозвучали сразу два мощных взрыва. Старший офицер повернул голову и