— Вообще-то у меня к ней разговор есть, — немедленно встрял Борис.

— Будешь вести себя хорошо, ничего с ней не случится, — властно и с нажимом повторил Рауф.

Алена очнулась от сильной головной боли. Открыла глаза. Обнаружила себя лежащей на шелковой простыне в просторной кровати под теплым шерстяным пледом. Кровать слегка покачивалась.

«Я так напилась вчера, что мир ходуном ходит?» — спросила она себя.

Спальня была опоясана на 180 градусов большими окнами от пола до потолка, чтобы можно было наслаждаться панорамными видами, не вставая с большой островной кровати по центру апартаментов.

Постепенно начала возвращаться память. Вертолетная площадка на верхней палубе дорогой яхты. На бесшумном прозрачном лифте они спустились на нижнюю палубу и попали в конференц-зал, где она тут же очутилась в объятиях своего бывшего начальника. Отстранилась от его назойливого поцелуя в щеку. «Фу какая гадость!», передернуло ее снова.

Перед глазами поплыли картинки разных частей яхты. Вот они на второй палубе, с двумя открытыми зонами отдыха: с джакузи, лежаками, мягкими диванами, обтянутыми белой кожей, и столиками для завтраков на открытом воздухе. «Здесь можно провести время за чашечкой кофе или дорогого вина, любуясь бескрайними морскими просторами», жужжал в голове голос Бориса.

— А сейчас мы поднимемся на третью палубу, где можно поплавать в бассейне с теплой водой, зайти в полностью стеклянный спортзал с откидным балконом. А после занятий отдохнуть в шезлонге под открытым небом. На главной палубе можно посетить зимний сад, где низкие фальшборты позволяют любоваться захватывающими видами на море.

Потом они спустились на нижнюю палубу, где в кормовой части расположился ангар с катером, моторной лодкой и гидроциклами.

— Как Вы себя чувствуете, Алена Юрьевна? Голова не сильно болит? — голос бывшего начальника вывел ее из раздумий. Она вздрогнула.

— Что Вам от меня нужно?

— Если бы ты была покладистой девочкой, все это давно было бы твоим, — заулыбался Борис, подсаживаясь к ней на кровать. — Только одна обивка в этой каюте из ценнейших пород дерева, — гордо произнес он, окидывая взглядом стены и потолок. — А что тебе даст этот щенок, Игорь? — холеной рукой он прикоснулся к ее колену.

Алена резко дернулась.

— Вы не посмеете! — прошипела она в страхе.

— Еще как посмею! — захохотал Борис, опрокидывая ее на спину. — Можешь кричать и царапаться, тебя здесь никто не услышит.

— Найдите мне Лигнера. Быстро! — вызверился Рауф, не обнаружив возле себя компаньона.

Отец Никодим

Не успел отец Никодим закончить полунощницу, как в дверь тихо постучали.

— Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешного, — узнал он голос послушника Андрея.

«Ох уж этот Андрей! — подумал отец Никодим: Вечно ему неймется».

— Ну что тебе, неугомонный? — заворчал он, нехотя открывая дверь своей кельи. — Ни днем, ни ночью покоя от тебя нет.

— Благослови, отче, — на ходу снимая скуфейку и обнажая рыжую патлатую голову, в келью вошел рослый молодой парень.

— Бог благословит, — размашисто перекрестил его настоятель. — Ну что у тебя опять случилось?

— Не у меня, а у тебя, батюшка. — во весь рот заулыбался парень.

«И откуда ты только взялся на мою голову, шпана детдомовская?» — заворчал про себя настоятель.

— Смс-ка мне на телефон пришла. Едет к нам в монастырь крупный делец из Питера. Благотворителем прикинулся. Знаем мы таких, — перекрестился Андрей. — Там братки собрались…

— Братия, — поморщился, как от зубной боли настоятель. — Сколько раз уже тебе говорил. Зачем ты отцов поднял в такую рань? Спали бы еще.

— Так это, — деловито шмыгнул носом послушник. — Воротила стрелку забить хочет. А я недавно в подвале старый пулемет нашел. Браткам… ну, то есть отцам предложил. Они головой покивали.

— Олух ты, Андрюша, — вздохнул отец Никодим. — Какое главное оружие монаха? Отвечай.

— Да помню я, отче. Пост и молитва. Но «Максим» не помешает. Кто его знает? Может, воротила территорию делить вздумал. Помнишь, как о прошлом годе к нам местные солнцевские подбирались?

— Ох, Андрюха, — снова вздохнул настоятель. — Сведешь ты нас всех в могилу. Откуда смс-ка? Давай, показывай.

— Да с воли прилетела. Ну, из мира, то бишь. Корешок у меня там остался. Слоном кличут.

— Имен-то нормальных нет. Все клички какие-то дурацкие, — заворчал снова отец Никодим. — И когда ты, Андрюха, в разум придешь?

— А ты эту наложи… эпитафию.

— Епитимью, дурья твоя башка! — рассмеялся Никодим и глянул в телефон. — Ох ты!

От неожиданности присел на жесткую лавку, которая служила ему кроватью. «Ох ты, Господи! Святые угодники. Вот и до меня добрались — мелькнуло у него в голове: Видать, расплата пришла за грехи мои тяжкие».

«Андрон, вами тут человечек один интересовался. Фамилия то ли Стокман, то ли Штольман. Он у нас вертолет уже арендовал. Так что предупреди своих». (Слон).

Невидящим взглядом отец Никодим уставился на противоположную стену. Перед глазами поплыли картины прошлого. Вот они пацанами с Игорем и Борей идут под парусами по фарватеру Петровской косы. Свежий морской ветер раздувает паруса, как-будто крылья бабочки. Яхта летит по волнам, разрезая носом холодные воды Балтики.

Неподалеку справа и слева такие же небольшие яхточки с юной командой на борту. Игорь ловко управляется с парусами. Борис на руле, а он, Колька, помогает травить шкоты и перекладывать гик то вправо, то влево, ловя попутный ветер. Первая в их жизни парусная регата…

О том, как Борька через несколько лет нарисовал им золотые горы, рассказывая, что есть у него влиятельный дружок в определенных кругах, не хотелось даже и вспоминать. Много лет назад он сбежал в этот монастырь от своего прошлого. И весь первый год, стоя на коленях перед иконой Христа, со слезами вымаливал прощение за те дела, которые они творили юнцами под руководством тогда еще молодого и беспощадного гангстера Рауфа.

В монахи его подстриг старенький настоятель и духовник братии отец Антоний. Через несколько лет, отходя ко Господу, отец Антоний благословил его стать настоятелем и продолжить восстановление монастыря из руин. Благодаря молитве