меня спасает, я бы обрезала их, но нечем. Я твердо уверена, как только я стану такой же красивой, как эта кукла, то умру. Все куклы умирают… на его полке в гостиной с камином сидят куклы… их пять. Моя — шестая. А вот маленьких испуганных девочек в доме нет. Он говорит, что я неидеальная и это проблема, но он обязательно ее решит, и я займу свое место…. В этот момент он смотрит на полку и смеется, а мне становится очень страшно. Место на каминной полке оно не для меня, оно для куклы, а что будет со мной? Точного ответа на этот вопрос нет, но я знаю — ничего хорошего.

Никогда раньше не думала, что человек, напрочь лишенный магии, может быть таким пугающим. У меня есть сила. Мне говорили об этом… но я не понимаю, как ее использовать. Я вообще не понимаю, что делать, поэтому просто сижу в шкафу, грею руками замерзшие ступни и считаю минуты. Я боюсь, он придет за мной… но еще больше боюсь, что не придет вообще, тогда я останусь в шкафу навсегда без еды и воды. И это страшнее, чем день за днем превращаться в куклу.

Я начинаю, клевать носом, и, устроившись в позе эмбриона между старой одеждой, засыпаю, чтобы с криком ужаса проснуться от хлопка двери.

Не сразу понимаю, что ору я в реале. Подскакиваю на кровати, чувствуя сгущающийся вокруг магический кокон. Еще секунда и вокруг всех накрыло бы ментальной волной. Сдерживаюсь в последний миг. Светает. У двери в душевую вижу очень смущенную, покрасневшую рыжеволосую соседку в полотенце.

— П-прости… — испуганно бормочет она. — Я тебя напугала… я, правда, не хотела. Дверь случайно хлопнула. Вечно моя привычка вставать ни свет, ни заря мешает людям…

— Ничего страшного, — хриплю я, все еще пытаясь отойти от кошмарного сна. Давно мне не снилось ничего подобного, хотя первое время кошмары были частью моей жизни. — Сон все равно был отвратительный. Поэтому спасибо, что выдернула меня из него в реальность. Она мне нравится несколько больше. Интересно, в этом месте можно где-то попить кофе?

— Можно. — Она улыбается и пожимает плечами. — У меня.

Подходит к шкафу и достает оттуда жестяную банку с отличным кофе и две чашки, которые сами могут нагревать воду до нужной температуры. Я давно облизываюсь на такой набор, но руки не доходят купить.

— Ты моя героиня… — бормочу я, понимая, что день, начавшийся с чашки ароматного кофе, просто не может быть плохим. Я даже решаю пожертвовать своей пробежкой, на которую хожу обычно до завтрака. Но сегодня бегать нет желания. Так как подобное случается нечасто, даю себе эту небольшую поблажку. Забираю чашку с ароматным напитком и устраиваюсь на подоконнике. Почти идеально, если не вспоминать про сон.

Соседка тоже залезает и садится напротив, благо он достаточно большой и нам хватает места. Я прислоняюсь спиной к одному оконному откосу, а она к другому. Удобно и не мешаем друг другу. Пьем кофе и молчим, уставившись в окно. Идеально. Хотя бы с соседкой мне повезло. Мы с ней совпадаем, и я гадаю, кто она.

Дорогая пижама, хороший кофе, отличные вещи. Не стипендиатка, как я. Явно домашняя девочка из обеспеченной семьи, но, похоже, не настолько, чтобы входить в число элиты. Иначе бы не жила в общежитии… или жила? Но одна ночь вместе на соседних кроватях — слишком мало для вопросов о личной жизни и социальном положении. Сама я отвечать на такие точно не готова.

Поэтому допиваем кофе молча, наблюдая, как медленно просыпает мир за окном. На дорожке перед общежитием сначала появляется дворник, потом куда-то бредут сонные студенты, разминаются бегуны в ярких, спортивных костюмах, мир начинает новый день. Мне хочется верить, что сегодня будет лучше, чем вчера, но цветок и сон не дают покоя. Они отравляют чудесное осеннее утро. Когда солнышко еще светит так же ярко, как и летом, но в кронах деревьев уже появляется золото, а утром чувствуется прохлада. Осень — пора ожидания медленного увядания природы.

Мне кажется, в моей жизни тоже наступила осень. Пока ничего не происходит серьезного, но это временно. Точнее, просто, я, может быть, не до конца осознаю, что все вокруг меня изменилось. Как и желтый листок не понимает, что уже умер, несмотря на то, что еще висит на ветке.

С этими мыслями я собираюсь и выхожу из комнаты. Следом за мной закрывает дверь моя новая соседка. Завтракаем мы вместе, а вот потом наши пути расходятся — у нас совершенно разное расписание. И, с исчезновением ярко-рыжей макушки, заканчивается все хорошее, что случилось сегодняшним утром. Я захожу в аудиторию и то, что вижу на своем столе, заставляет сердце рухнуть в желудок. Голова кружится, а меня начинает тошнить, но мне нужно держать себя в руках. Я обещала, что больше не потеряю контроль.

На пустом столе рядом с Марой, уткнувшейся в конспект, лежит простой черный гребень. Несколько красных камней, как декор, один отсутствует… обычная вещь, но я не могу заставить себя сделать ни шагу. Руки дрожат, и на лбу выступает холодный пот. Голова кружится, и я не в силах сдвинуться с места, потому что узнаю этот предмет. Он, как и цветок, символ моего кошмара. Яркая его часть, о которой, как я думала, не знает никто.

— Ну что замерла? — шипят в спину, и я делаю шаг в сторону, пропуская нахальную рыжую и ее подружку, которые усаживаются на свободное место перед партой близнецов. Я даже злиться не могу, страх вытеснил другие чувства.

Дар пока один. Он, усевшись вполоборота, болтает с кем-то из парней, а я медленно иду к парте с гребнем.

— Это что?— спрашиваю Мару, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Я сумею, я справлюсь… это всего лишь вещь. Она ничего не значит. Нет, значит. Бесполезно убеждать себя в обратном. Я слишком хорошо знаю этот гребень. Между третьим и четвертым зубом выщербинка, один камень отсутствует. Я помню его до мельчайших деталей, потому что Он два года расчесывал мне волосы этим гребнем и расстраивался, что они слишком медленно растут.

— Представления не имею, — отмахивается Мара. — Мы пришли, он был уже тут… Может, вчера кто-то забыл?

— Может… — тяну я и замираю рядом со столом, осознавая, сидеть тут я однозначно не смогу. Решение, совершенно неизящное, приходит в голову мгновенно, и я сажусь рядом с Даром, проигнорировав возмущенное: «Э-э-э…» — за спиной. Это Кит не успел и теперь порывается призвать меня к порядку и совести.

— Я рад, что так сильно вчера тебя впечатлил… но посредственный поцелуй — не повод занимать место моего брата, — с нахальной улыбкой говорит Дар, и мне очень хочется ему вмазать, но гребень страшнее.

Слова тренера имеют для меня магическую силу, поэтому сдерживаюсь, приклеиваю на лицо улыбку, напоминающую оскал, и шиплю:.

— Рада, что ты самокритичен. Поцелуй, и правда, был посредственный!

Мы оба врем. И оба слишком злы и горды, чтобы признать это.

— Ну, со стороны смотрелось очень горячо! — усмехается Мара и шутливо машет на себя тетрадью. Рыжая шипит, блондинка, которую Дар целовал вчера после меня, наоборот, прячет глаза. Интересно, я думала, она от него не отлипнет.

— Не, ну а мне-то где сидеть? — возмущается Кит.

— Конечно, со мной! — отвечает Мара, поигрывая бровями. Она мне нравится все больше. Красивая, уверенная в себе, непосредственная.

— А это? — Парень указывает на гребень. — Берет его и протягивает мне.

Сглатываю и слишком поспешно трясу головой.

— Это не мое, выброси!

— Я нанимался, что ли? — бухтит Кит.

— Ну, себе оставь…

Я очень боюсь, что Киту придет идиотская идея положить гребень на мою парту и тогда, пожалуй, я сбегу. Но спор прекращает Мара. Она забирает «камень преткновения» из рук Кита и одним движением отправляет в урну.

— Как дети, ей богу! — Она закатывает глаза, Кит, наконец, садится, а я шумно выдыхаю.

— То есть… —