– Кир, отставить.

– Это же просто вопрос, – сказал успокаивающим тоном. – Банальное любопытство.

Тори проворчал что-то матерное, но по теме все-таки высказался:

– Бор выйти может спокойно. У него невидимость есть. Со мной сложнее, но шансы хорошие. Основная проблема в том, что мы убежать не сможем с тобой на горбу… Если бы наша наборка снаряги, хотя бы под бездну была заточена, однако на нас одно гражданское барахло против столкновений с мелкоранговыми скитами, буйным мирняком и залётными бандами; там даже не близко к стандартному набору. Наверняка этот мусор специально сунули, чтоб мы и помешать не могли. Надо было возмущаться, когда выдавали, но больно у меня залётов по пьянкам много, – он оскалился. – Премию пожалел.

Взгляд уткнулся в значок чёрно-красного паука у него на грудной части бронежилета.

Когда я представил, как сложно будет разгребать родичей и отделять тех, кто знал о перевороте от тех, кто не знал – голова разболелась.

– Давно ты у нас в Доме?

– Восемнадцать лет.

– Достойно ли к тебе относились?

– Кир, ты не мой храмовник, и я тебе исповедоваться не собираюсь. Большую часть службы я проходил с Лео. Если бы хотел разбить твою голову, то разбил бы сразу. Тащить восемьдесят килограммов твоей туши, честно говоря, радости мало.

– У тебя есть семья?

– Нет.

– Нет или…

– Или. Я вдовец. Раз у нас с тобой день откровений: почему Авалонский храм? Это не самый очевидный выбор для десятилетнего.

– Во-первых, этот храм дальше всего расположен от Анхельма. Так что это в какой-то мере… Да что уж там – абсолютный побег. Во-вторых, мне мама про него рассказывала. Я вообще немногое помню из того что она говорила. Мы мало виделись перед… говорила мол дедушка был из мастеров-преподавателей, она как-то, по-особенному, это сказала тогда, мечтательно что ли, мол что-то за этим стояло. Мне запомнилось. Одно с другим сложилось.

– Понятно.

– Жена тоже была скитальцем?

– Да.

– А…

– Погибла примерно в такой же ситуации, в какой мы сейчас сидим с тобой. У Леорских фортов как твой брат. Только не у четвертого, а у первого.

– От этого твоё спокойствие?

– Без понятия.

– У тебя есть выбор.

– Выбор бежать от долга или сделать все правильно?

– Ну…

– Вот тебе гипотетическая задачка: мы успешно выбираемся наружу и тебе удаётся спрятаться в одном из свободных городов. Ты вне Империи. Отныне никто к тебе не лезет, тебе ничего не мешает и не угрожает, и вот в чём вопрос: ты сможешь жить так или плюнешь в итоге и прыгнешь в центр осиного улья, пытаясь убить всех причастных?

Я думал недолго.

– Второе.

– Так почему ты считаешь, что остальные хуже тебя, и будут бежать от своего долга? Почему моя жена приняла возможные последствия, а я должен мордой кривить, как мудак, бросать тебя в муках подыхать и бежать пока лёгкие гореть не начнут?

Это хороший вопрос.

– Действительно, получилось, будто бы оскорбил. Приношу извинения.

– Ничего, Кир. Ты еще молодой и глупый.

– Но это пройдет, да?

Он загадочно улыбнулся.

***

Чудовищный грохот разбудил меня. Огляделся – уже мог шеей шевелить.

Бил невероятный гейзер бело-голубого сияния по левую руку от нас, километрах в двух.

Связка ярчайших нитей, тянущаяся до вершины чёрного купола и за него.

Связка просуществовала шесть секунд и пропала, истаяв.

В этом я ощутил некую трагичность. Все прекрасное уничтожит тьма.

Банальщина…

Телохранители опять сидели и жевали брикеты пайков.

Это я много спал или они много ели?

Думаю, ответ очевиден.

– Что это?

– Спрессованное говяжье мясо с рисом, – удивленно ответил Бор. – Тебе все равно нельзя пока интеграция идёт.

– Я про связку нитей.

– Ааа, – протянул Тори. – Световой хлыст.

– А чт…

– Кир,