Шрифт:
Закладка:
Спиноза объясняет, что цель религиозных церемоний и ритуалов состоит в том, чтобы навязать добровольное рабство: «…цель религиозных обрядов была та, чтобы люди ничего не делали по собственному решению, но все делали бы по приказанию другого и чтобы они благодаря постоянным действиям и размышлениям признали, что они не вольны решительно ни в чем, но во всем зависят от другого» [63] [22] – чтобы наилучшим образом организовать общественную жизнь. В качестве примера он приводит христианские обряды (крещение, месса, праздники и так далее), которые были установлены Христом и апостолами «как внешние признаки всеобщей церкви, а не как вещи, содействующие сколько-нибудь блаженству или заклю- чающие в себе что-нибудь священное» [64]. Спиноза заключает, перефразируя слова апостола Павла из Послания к Галатам [65] о том, что о человеке судят по плодам его, и «стало быть, кто будет богат такими плодами, как любовь, радость, мир, великодушие, благосклонность, доброта, верность, кротость, воздержание, – был ли он научен только разумом или только Писанием – действительно научен Богом и совершенно блажен» [66] [23], [24].
Подходя к вопросу о чудесах, выполняющих роль «знамений», философ говорит, что неправильно рассматривать их как действия Бога, нарушающие законы природы:
«…если бы кто утверждал, что Бог делает что-нибудь вопреки законам природы, тот вынужден был бы в то же время утверждать, что Бог поступает вопреки своей природе. Нелепее этого ничего нет» [67] [25].
По его мнению, чудес, о которых повествует Священное Писание, могло и не быть, и тогда рассказы о них следует понимать символически. А если эти чудеса случились на самом деле, то человеческий разум однажды сможет их объяснить.
Наконец он рассказывает о методе более точного толкования Писания. Эта глава начинается с яростного обвинения духовенства, теологов и церковных властей, которые используют и трактуют Священное Писание, чтобы укрепить свою власть над людьми:
«Но честолюбие и дерзость напоследок столь превозмогли, что религию обосновали не столько на повиновении учениям Святого Духа, сколько на защите человеческих измышлений; даже более, религия будто бы заключается не в любви, но в возбуждении разногласий между людьми и в распространении самой ожесточенной ненависти, прикрываемой ложным именем божественной ревности и пламенного усердия» [68] [26].
В нашу эпоху, когда с новой силой разгораются костры религиозной ненависти и массовые убийства невинных совершаются с именем Бога на устах, эти слова Спинозы поражают своей актуальностью. Толкование Священного Писания не должно быть привилегией лишь небольшого кружка, присвоившего себе это право. Здесь Спиноза принимает сторону протестантов в их споре с католиками, ведь одна из основ Реформации состояла как раз в том, чтобы позволить верующим собираться вместе и сообща толковать священные тексты, лишив католическое духовенство этого исключительного права.
Предложенный Спинозой метод интерпретации Священного Писания основан на общечеловеческом здравом смысле:
«…высший авторитет в толковании Писания есть у каждого, следовательно, ничто не должно быть нормой при толковании [Писания], кроме естественного света, общего для всех. Какой-либо сверхъестественный свет и какой-либо внешний авторитет [не могут служить такой нормой]» [69].
По мнению философа, для анализа священных текстов необходимо владеть языками, на которых они были изначально написаны, и прежде всего библейским ивритом. Он нужен для чтения не только Ветхого, но и Нового Завета, текст которого, хоть и написан на древнегреческом языке, изобилует гебраизмами. Что касается самого метода анализа, то следует проследить за развитием сюжетов в различных книгах Писания и отметить все их противоречия и неоднозначности. Очень важно собрать максимум информации об историческом, культурном и политическом контексте эпохи, когда были эти тексты, и, если это возможно, о личностях и намерениях их авторов, а также о публике, которой эти книги были предназначены. О многом могут рассказать и истории книг: в чьи руки они попали после написания, кто приз- нал их каноническими, по какому принципу тексты были сгруппированы, и так далее.
На нескольких страницах Спиноза закладывает основы исторического критического толкования Библии (применимые и к другим священным текстам, в том числе к Корану). Прошло два с лишним века, прежде чем этот подход укоренился, поначалу в среде протестантов, а затем и среди католиков. Невероятно – принципы анализа Священного Писания, сформулированные Спинозой, остаются актуальными и применяются по сей день. Философа можно считать основателем современной библейской экзегетики. Интересно, что, не имея доступа к обширным историческим материалам, Спинозе удалось прийти к выводам, которые современные специалисты признают верными: Пятикнижие записал не Моисей, а другой автор, и намного позднее [70] [27], вероятнее всего, этим автором был священник и книжник Ездра [71] [28], который вывел множество евреев из Вавилона в Иерусалим в 459 году до н. э. Стремясь возродить иудейскую религию, он составил Тору, объединив информацию из многочисленных устных преданий и нескольких письменных источников. В XVII веке подобное утверждение было совершенно неприемлемым как для евреев, так и для христиан. В наши дни с ним согласны ученые и бóльшая часть верующих. Только ортодоксальные иудеи и христиане-фундаменталисты отвергают его, утверждая, несмотря на все доводы, что Тора была дарована Моисею Богом и датируется примерно XII веком до н. э.
Спиноза прекрасно отдавал себе отчет в том, какой скандал спровоцирует его подход к толкованию Священного Писания:
«Те, кто принимает Библию такой, какова она есть, за письмо Божье, ниспосланное людям с неба, без сомнения, возопиют, что я
