семечки. Но всё равно ты молодец, Машка. Я тебя уважаю. Хоть ты и дура.

В этот момент нас пригласили к столу, и, когда мы все сели, тётя Света закричала «горько». В кино я много раз видела, как на свадьбе кричат «горько», но живьём услышала это впервые.

– Машка, они чего, целоваться сейчас будут? – спросил Сашка.

– Ну да, – сказала я, – и что тут такого?

– Да ничего. Это я так спросил.

Папа с Айзой встали и быстро, немного смущаясь, поцеловались.

«Это я спасла их брак», – подумала я.

Дело в том, что, когда бабушка легла спать, я тихонько пробралась на кухню и открыла банку, в которой лежал мешок с заговорённой солью. На небе висела круглая-прекруглая луна, и вся кухня была залита лунным светом. Я тихонько достала мешочек с солью, сняла с него резинку и, высыпав соль в раковину, открыла кран. В этот момент на кухне вспыхнул свет, и я увидела папу.

– Что ты тут делаешь, Тыковка? – спросил он меня.

– Пить хочу, папочка, – соврала я отцу. Не могла же я сказать ему, что именно в этот момент я спасаю папину свадьбу.

– А, – сказал папа и зевнул. – Попила? Иди спать, родная.

Папа взял меня за руку, выключил свет и уложил в кровать.

Мешочек был у меня в другой руке, и я ничего не могла предпринять, чтобы насыпать в него соль. «Что будет, что будет?» – с ужасом думала я, представляя, как утром бабушка хватится мешочка, а его и след простыл. И тогда она перепрячет мешочек в другое место, и я больше никогда не найду его. Папа поцеловал меня, укрыл одеялом и ушёл, закрыв дверь. Я лежала довольно долго, потом тихонько встала и на цыпочках пошла на кухню.

Достав коробку с обычной, «не испорченной» бабушкиным заговором, солью, я, как могла, насыпала её в мешочек. Потом завязала мешочек той же резинкой и положила в ту же банку, откуда взяла. И как только я закончила свою работу, на кухне опять зажёгся свет. Это была бабушка. Она подозрительно посмотрела на меня и спросила:

– Что ты тут делаешь, душа моя?

– Пью, бабушка.

– Попила? Иди спать, Машенька.

Бабушка выключила свет и отвела меня в комнату. Поцеловав меня и подоткнув одеяло, она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Утром, когда мы сели завтракать, папа спросил бабушку:

– Варвара Степановна! Никак вы влюбились? Яичница такая солёная!

– И правда солёная, Варвара Степановна, – сказала Лиза.

Чтобы реабилитировать бабушку, я возразила:

– И ничего она не солёная! А очень даже вкусная!

И я быстро стала жевать пересоленную яичницу и нахваливать её:

– Ах, как вкусно, бабушка! Никогда таких вкусных яиц не ела!

Бабушка сидела вся какая-то потерянная, а её щёки полыхали огнём. «Ей стыдно», – подумала я, но ничего не сказала.

Придя домой, я застала бабушку на кухне в расстроенных чувствах. Она чуть не плакала.

– Бабушка, что случилось? – спросила я её.

– Ничего, Машенька. Я чуть было не совершила преступление.

– Как это, бабушка?

– А вот так, душа моя.

– А ты раскаялась, бабушка?

– Да, Машенька, раскаялась.

– Но ты же сама говорила, что если человек искренне раскаивается, то он как будто и не совершал ничего. Так что не переживай, бабушка.

Бабушка крепко прижала меня к себе, и мы с ней стояли, обнявшись, долго-долго. Так долго, что у меня заболели спина и шея. Но я боялась пошевелиться. Мне казалось, что стоит мне только нарушить наше молчание, и бабушкино раскаяние рассеется как туман.

Потом бабушка отпустила меня, посмотрела мне в глаза и спросила:

– Ты всё знала?

– Да, – сказала я. – Но я высыпала ту, плохую, соль. А вместо неё насыпала хорошую. Тогда, ночью.

– Спасибо, душа моя! Ты стала совсем взрослой девочкой, и мудрой, и очень красивой. Ты так похожа на свою маму!

И бабушка заплакала… Наверное, второй раз в жизни…

Глава четвёртая

Папа

Вот промчались тройки звонко и крылато,И дыхание весны шло от них.И шагал я совершенно неженатый,И жалел о том, что я не жених…

На папиной свадьбе я впервые попробовала шампанское. «Советское» – так оно называлось, и, чтобы достать это шампанское на свадьбу, папе пришлось напрячь все свои связи. Нам с Сашкой, как взрослым, налили капельку этого «божественного» напитка. Так сказала мама невесты, Фаина Абрамовна.

«Деточка, ты можешь называть меня баба Фаня», – сказала она мне при знакомстве накануне свадьбы и поцеловала в лоб.

Бабушка Варя при этом поморщилась и сказала: «Фаина Абрамовна, в лоб у нас целуют только покойников».

«А у нас всех и всюду!» – гордо сказала баба Фаня.

Что в шампанском было божественного, я так и не поняла: зашипело в носу, стало очень щекотно, и я начала чихать. За мной зачихал Сашка. Взрослые стали смеяться, а папа сказал, что ничего смешного в этом нет, и вывел нас на кухню. Мы высморкались, прочихались и благополучно вернулись в комнату.

И тут к столу вышла бабушка. Все замолчали и уставились на неё, как будто это была не бабушка Варя, а какое-то привидение. Она была в белом кружевном платье и белых туфлях. До этого бабушка не выходила из своей комнаты, и я, заглянув к ней, увидела маленькую старушку, сидевшую на кровати и пересматривавшую мамины фотографии. Всей своей детской душой я понимала, как ей больно, ведь это не её дочь должна выйти к гостям в свадебном платье с маленьким букетом цветов. Это не её дочери будут кричать «горько». Я тоже была не в восторге от папиного выбора, но разве у нас с бабушкой был выход?

– Бабушка, ты идёшь? – тихонько спросила я.

– Иду, душа моя. Скоро выйду. Иди к гостям, Мария.

Я вышла к гостям и тихонько устроилась на диване рядом с Сашкой.

К началу застолья бабушка так и не появилась. «И хорошо, – подумала я. – Зачем люди должны видеть горе моей бабушки?» Но, видимо, я совсем не знала свою бабушку.

После первого «горько», когда гости кинулись есть мясной салат и заливную рыбу, дверь бабушкиной комнаты распахнулась, и все увидели, что на пороге стояла… Нет, это была не моя бабушка – на пороге комнаты стояла королева! Прекрасно уложенные седые волосы обрамляли напудренное лицо. Глаза бабушка подвела карандашом, а губы накрасила ярко-красной помадой. Она была такой красивой, что все смотрели на бабушку, замерев. Папа встал из-за стола, подошёл к бабушке и поцеловал ей руку. А бабушка чинно взяла папу под руку, и папа проводил её на место рядом с собой. Папина мама не приехала на папину свадьбу, потому что сильно заболела. Сразу после свадьбы мы с папой и Лизой полетим к моей бабушке Саре. Мы застанем её живой, потом будут похороны… Всё это будет потом, а сейчас папа посадил бабушку Варю на почётное место, рядом с собой, и попросил молчания, постучав вилкой по бутылке шампанского.

– Я хочу