И было почти неизбежно, что, когда Европа восстановилась после русско-германской катастрофы, она должна была вступить в драку с Америкой, потому что она уже давно истиралась под седлом американского финансового капитала, и повседневная жизнь европейцев становилась все более и более стиснутой присутствием широко распростершейся и высокомерной иностранной «аристократии», представлявшей американских деловых людей. Одна лишь Германия была относительно свободна от этого засилья, потому что она сама все еще обладала большой экономической мощью. Но и здесь не в меньшей степени, чем где-то еще, происходили постоянные трения с американцами.

Разумеется, ни Европа, ни Америка не желали войны. Каждая сторона отчетливо понимала, что война будет означать конец делового процветания, а для Европы, возможно, и вообще конец всего, потому что было известно, что разрушительная сила человека слишком возросла за последнее время и что если бы война стала неминуемой, то более сильная сторона могла бы уничтожить другую. Но в конце концов неизбежно возник нужный «инцидент», пробудивший слепую ярость по обе стороны Атлантики. Убийство в Южной Италии, несколько опрометчивых заявлений в европейской прессе, оскорбительные ответные меры в американской, сопровождаемые линчеванием на Среднем Западе итальянца, бесконтрольное убийство американских граждан в Риме, решение послать американский воздушный флот для оккупации Италии, перехват его объединенным европейским воздушным флотом – и война оказалась в самом разгаре прежде, чем о ней успели объявить. Эта воздушная акция, возможно и неудачная для Европы, закончилась кратковременной задержкой американского продвижения. Враг сдержал свой темперамент и приготовился к сокрушительному удару.

2. Истоки загадки

Пока американцы мобилизовывали все свои военные силы, произошло весьма интересное событие этой войны. Так случилось, что международное общество ученых проводило свою встречу в Англии, в Плимуте, и молодой китайский физик выразил желание сделать доклад на отдельной секции. Он занимался поисками средств для использования субатомной энергии до полного распада вещества, и самым интересным было то, что, согласно установленному протоколу, сорок международных представителей отправились на северное побережье Девона и встретились на голом мысе под названием Хартланд-пойнт.

Стояло ясное утро после только что прошедшего дождя. На одиннадцать миль к северо-западу скалы острова Ланди просматривались с необычной четкостью отдельных деталей. Над головами участников кружились морские птицы, в то время как они сами расселись на плащах, разложенных на ощипанной кроликами траве.

Это была замечательная компания, в которой каждый из присутствующих был уникальной личностью, однако в некоторой степени характеризовался собственным национальным типом. И все определенно были «столпами науки» своего времени. Прежде бы предполагалось, что среди них преобладает бескомпромиссная склонность к материализму и притворное проявление цинизма; но сейчас этому на смену пришло открытое притворство и непререкаемая вера в то, что все природные явления есть выражение космического разума. Всякий раз, когда человек выходит за пределы своих собственных серьезных научных работ, он выбирает дальнейшие убеждения весьма легкомысленно, согласно собственному вкусу, так же, как выбирает себе развлечение или пищу.

Из присутствовавших мы могли бы выделить одного-другого для подробного рассмотрения. Немец, антрополог, продукт давно установившегося культа физического и духовного здоровья, пытающийся выразить в собственной атлетической персоне черты, присущие человеку нордической расы. Француз, старый, но все еще блестящий психолог, чье необычное хобби заключалось в коллекционировании оружия, древнего и современного, относился к работе секции с добродушным цинизмом. Англичанин, один из немногих сохранившихся интеллектуалов своей расы, компенсировал серьезное изучение физики едва ли менее серьезным увлеченным изучением истории английских бранных выражений и сленгов и восторгал своих коллег продуктами собственного мастерства. Президентом научного общества был биолог из Западной Африки, известный своими опытами по межвидовому скрещиванию человека и обезьяны.

Когда все расселись, Президент объяснил цель этой встречи. Использование субатомной энергии было уже реализовано, и они должны были присутствовать при демонстрации.

Затем поднялся молодой монголоид и достал из ящика прибор, напоминавший скорее старинное ружье. Показывая этот предмет, он в дальнейшем заговорил с тем причудливым высокопарным формализмом, который сразу выдавал в нем хорошо образованного китайца. «Прежде чем описать детали моего весьма тонкого и деликатного процесса, я поясню вам его важность, показав, что может быть сделано в конечной реализации. Я не только могу инициировать аннигиляцию вещества, но я также могу сделать это на расстоянии и в точно выбранном направлении. Более того, я могу заблокировать процесс. Как средство разрушения мой прибор совершенен. Как источник энергии для созидательных работ человечества он имеет неограниченный потенциал. Джентльмены, это величайший момент в истории Человека. Я почти готов предоставить в руки организованного разума средства для того, чтобы остановить любые человеческие междоусобные конфликты. С этого момента это великое Общество, элитой которого вы являетесь, будет благотворно править планетой. С помощью этого маленького прибора вы остановите нелепую войну и с помощью другого, который я собираюсь вскоре закончить, вы неограниченно распределите промышленную энергию повсюду, где, на ваш взгляд, она нужна. Джентльмены, с помощью вот такого ручного прибора, который я имею честь демонстрировать, вы становитесь почти абсолютными хозяевами этой планеты».

Тут представитель Англии пробормотал один из архаизмов, значение которого было знакомо только ему самому: «С нами Бог!» В умах некоторых из тех иностранцев, которые не были физиками, это необычное в данной ситуации выражение было принято за технический термин, имеющий какую-то связь с новым источником энергии.

Китаец тем временем продолжал. Повернувшись в сторону острова Ланди, он заметил: «Этот остров больше не является населенным и представляет лишь некоторые затруднения для судоходства, поэтому я уберу его». При этом он направил свой прибор на эту удаленную скалу, не переставая давать пояснения: «Вот это спусковое устройство должно возбудить элементарные отрицательные и положительные заряды, которые сконцентрируют атомы в определенной точке обращенной к нам поверхности скалы, чтобы уничтожить друг друга. Эти возбужденные атомы будут воздействовать на своих соседей, и таким образом до бесконечности. Вот это, второе спусковое устройство тем не менее должно остановить возникшую аннигиляцию. Откажись я от использования его, процесс, вполне естественно, будет продолжаться бесконечно, возможно до тех пор, пока не будет разрушена вся планета».

Среди наблюдателей последовало беспокойное движение, но молодой человек тщательно прицелился и нажал в быстрой последовательности оба спусковых устройства. Прибор не издал никакого звука. Не было заметно и никакого видимого воздействия на спокойной поверхности острова. У англичанина начал было вырываться булькающий смех, но тут же захлебнулся. Потому что на удаленной от наблюдателей скале появилось ослепительное пятно света. Оно увеличивало свои размеры и яркость, пока все присутствующие уже не смогли продолжать наблюдение. Пятно осветило нижние кромки облаков и «стерло» солнечные тени от кустов, росших рядом с наблюдателями. Весь обращенный к побережью край острова являл собой невыносимо палящее солнце. Вскоре, однако, его неистовство было прикрыто облаками пара, поднявшегося от вскипевшего моря. Затем, совершенно неожиданно, весь остров, эти три мили крепчайшего гранита, развалился на куски, так что все скопление огромных скал отлетело к небесам, а ниже медленно набухал гигантский гриб из мельчайших обломков. И после этого появился звук. Уши всех присутствующих были зажаты руками, в то время как глаза все еще напряженно наблюдали за заливом, окутанным белизной и градом камней. А тем временем от центра этого возмущения надвигалась огромная волна. Было видно, как она поглотила каботажное судно и направилась дальше, в сторону Бидефорда и Барнстепля.