Заметив мой тоскливый взгляд, Демид сунул мне в руку пакетик леденцов и горячо поцеловал в губы на глазах у всех.

– На рассвете вернемся. В домике запрись и будь умницей.

– Ты на заброшенную ферму идешь?

Похоже, я угадала, на лице у Демида мелькнуло что-то вроде умиления и снисходительной нежности, а меня накрыло дурное предчувствие. Когда осталась одна, вовсе запаниковала, представив, как переживают родители и беременная сестра. Утерев слезы и распухший нос я побрела по лагерю, чтобы немного отвлечься.

Пока совсем не стемнело Егор с поваром копошились в кладовке, спорили насчет запасов, хватит ли консервов до следующего «сброса», а Петя-Патрик, посвистывая, протирал на кухонном столе детали от автомата. Хмурый парень, с которым меня еще не знакомили, зашел в сарай к оборотню и провел там около получаса, а когда вышел, я предложила дать пленнику воды.

– Хочешь на него посмотреть? – ухмыльнулся громила.

Вместо ответа я просто кивнула, прижав к груди металлическую кружку. Парень оглядел меня с ног до головы и остался доволен.

– Давай только быстро, я потом снова ему пасть заткну.

Внутри строения пахло мочой и кровью, на голых досках в углу лежал голый избитый подросток с растрепанными волосами до плеч. Я сначала оторопела, а потом закричала на провожатого:

– Вы что творите? Он же человек.

– Ага! Встретишь ночью в лесу – обделаешься.

– Помогите его напоить.

Громила вырвал у меня из рук кружку и одним махом вылил на голову связанного пленника. И без церемоний вытолкал меня за дверь.

– Посмотрела? Крепче будешь спать. Марш в кроватку и носа не показывай на дворе.

Он сграбастал меня за плечи и жарко дохнул в лицо алкоголем, я вырвалась и побежала к столовке, покрутилась возле Петра и уныло побрела к домику. Электричество не работало, наверно, Демид нарочно приказал отключить. Наощупь закрыв засов, я кругами ходила по комнате и уговаривала себя держаться храбро, наконец, измучалась и рухнула на постель прямо в одежде.

Некоторое время я еще глазела на черные силуэты решеток в окнах, но усталость больше моральная, чем физическая скоро взяла свое. Не знаю, сколько я проспала, очнулась от кошмарного сна глухой ночью, во рту пересохло, я вскочила, чтобы поискать в коробке бутылку с водой. И тут в двери постучали. Осторожно так, вкрадчиво.

– Демид, ты вернулся? – спросила я, держась за холодную гладкую ручку.

– Даша, открой, это Петр. У нас неприятности, надо с тобой обсудить, – просипел знакомый голос.

– До утра не подождет?

Мне не хотелось ему открывать, честное слово. И тон его мне не понравился, Петя-Патрик обычно говорил громко и эмоционально, а тут сдавленный робкий шепот, будто его за глотку держат.

– Дашенька, открой, пожалуйста, я ранен. Мне плохо.

Забыв всякую осторожность, я мгновенно распахнула двери и полетела назад, чуть не свалившись на пол. В комнату ворвался мужчина, вспыхнул глазок маленького фонарика. Позади заскулил Петр, и я поняла, что на нас напали чужие. Что сейчас будет…

В мыслях у меня все перемешалось, я чувствовала на затылке жесткую большую ладонь, душа расставалась с телом от ужаса. Вдруг рядом отчетливо прозвучал голос, который я уже слышала раньше:

– Антип, не трогай ее, она же не при чем.

В ответ раздался яростный низкий рев:

– Ты сам сказал – девка Демида!

– Не трогай, пусть Мирон решает, – жалобно просил парень и я вспомнила. Оборотень в сарае! Немедленно пазлы сложились – за пленником пришли товарищи, перебили наших и сейчас очередь за мной и Петром.

Глаза мои немного привыкли к сумраку, и я сумела разглядеть на уровне своего лба голые ключицы и шею здоровенного мужика. Он прижал меня к стене и удерживал за волосы. В домик вошел еще один человек – тоже громила по телосложению, сразу обратился к бывшему пленнику.

– Чего копаетесь? Уходим!

– С демидовской сучкой что делать? – рявкнул Антип. – Мне отдай, я верну должок за сестрицу, потом башку набок и конец.

– Не надо, – взмолилась я, – отпустите… я случайно здесь, из прошлого.

Мужчина у порога очевидно у них за главного, он спросил лежащего на полу Петра:

– Она точно подруга Демида?

– Не-не-невеста, – заикаясь ответил тот, а я была не в силах протестовать.

– Зачем же он ее в лес притащил? Глупо. На него не похоже.

– Со-соскучился.

– Антип, ты с ней полегче. Заберем с собой, – приказал главный среди напавших.

– Да какого лешего…

– Я сказал – возьмем с собой. Если Демиду нужна, пусть сам приходит за невестой.

Меня повели к дверям, напоследок я обернулась к тому, кого Антип не смел ослушаться, и попросила:

– Петра не убивайте, пусть он Демиду расскажет, что я у вас. Кто-то же должен передать.

– Хорошо, – ответивший мне главный, он тоже был по пояс раздет, на широкую грудь спадали пряди длинных волос. Дикарь. Медведище из берлоги. Но оставил мне жизнь, чтобы стребовать с Демида какой-то выкуп. А вот получит ли его, сомневаюсь. Здесь идет настоящая война, никакой страстной любви ко мне Демид не испытывает. Могу надеяться лишь на его честное слово.

Глава 6. На болоте

Сначала я думала, что нас ведет за собой низенький худой старичок в плаще, а потом пригляделась и поняла, что, скорее всего, это какое-то животное. Химера с генами птицы и обезьяны-паука. Встреть я его в лесу одна – разум потеряла бы от страха.

Существо даже не шло, а подпрыгивало и тоненько, но музыкально пищало, а то, что я приняла за плащ, оказалось слоистыми слюдяными крыльями, которые вскоре расправились и помогали владельцу перелетать через мокрые места.

Кем бы не считали себя Мирон и Тимоха, выглядели-то они людьми – мускулистыми и сильными, с отросшими русыми патлами, но людьми, а вот наш проводник имел облик настоящего мутанта даже при беглом осмотре.

Одежды на нем вовсе не было, сутулое тельце обросло серой шерстью, вместо ступней мозолистые лапы. Неужели понимает нашу речь? Мирон доверительно сообщил ему, что мы очень спешим, и лучше бы лесные «товарищи» задержали вооруженную компанию, которая может идти по нашим следам.

– Демид Буров опять на рожон лезет, давно не получал. Вы бы разобрались. Царю доложи.

Крылатое существо захихикало и довольно потерло передние лапки, а я вздрогнула и отвела взгляд, потому что увидела еще одну пару конечностей, прежде прижатых к телу. Не менее отвратительной была и узкая мордочка химеры, особенно впечатлял тонкий, чуть обвисший на конце нос-хоботок.

Существо указало длинным когтистым пальцем на меня и вдруг внятно прогундосило:

– Может, самочку оставите у нас.