Шрифт:
Закладка:
– Умереть должна была не Генриетта, а Хелен.
Я едва верил услышанному, до того все оказалось невероятно и запутанно.
Миссис Терилл-Диксон внезапно выхватила из складок старомодной траурной юбки дамский пистолет и возбужденно замахала им перед нашими носами:
– Все назад, я невиновна, вы ничего не докажете! Я происхожу из уважаемого семейства…
Входная дверь тихонько скрипнула, и женщина, безумно закричав, открыла стрельбу на звук. Мы с Джулиусом бросились на нее с разных сторон и повалили на диван. Оружие выпало из ослабевших пальцев.
– Это Ричард! – воскликнула миссис Ларсен. – Боже мой, Ричард! Он ранен!
Поверженная женщина на диване беззвучно разрыдалась.
* * *
Ричарда осмотрел тот же врач, что не так давно осматривал его мать, а Джулиус от помощи отказался. Полицию вызывать не стали, на этом настояла миссис Ларсен. Она твердо решила обойтись без полиции, однако иск в суд все же планировала подать.
– Нельзя доверять дом наших родителей сумасшедшей. Я позабочусь и о нем, и о Генриетте с племянником.
Получив гонорар, заметно увеличенный благодарной женщиной, мы отбыли обратно в агентство.
– Вы не пойдете домой, Джулиус? – спросил я в дверях.
– Мне нужно подумать, не ждите меня.
– Вы недовольны? Мы… Вы оказались правы во всем и раскрыли первое дело. Справедливость восстановлена.
– Восстановлена ли? Это непростой вопрос, Филипп. Вы слишком молоды, чтобы судить беспристрастно.
Я пожал плечами: на вид Олдридж казался не старше сорока, я бы даже сказал, моложе, но внешность бывает обманчива. И еще: не всегда стоит понимать слова Джулиуса буквально.
– Хорошего дня. – Я вышел и прикрыл за собой дверь, оставляя напарника в глубокой задумчивости. Трудно сказать, что именно происходило в этой странной голове, может, даже он не всегда любил оказываться правым.
Дело № 3. Вдохновение на крови
Газеты пестрели шокирующими заголовками.Джулиус раздраженно отбросил свежий выпуск «Блэкпул Тайм» и, поморщившись, сжал пальцами виски. Я до сих пор непозволительно мало знал о компаньоне, в том числе чем он занимается, возвращаясь в пустую квартиру на Санрайз-авеню, однако не мог не заметить, что особенно скверно Олдридж выглядел после ночи пятницы, хотя сам же настоял на том, чтобы не закрывать агентство на выходные.
Одним таким пасмурным субботним утром мы как раз сидели в офисе детективного агентства, когда Джулиус начал просматривать прессу. По мере того как менялось его вечно серьезное неподвижное лицо, росло и мое любопытство. Что за статья могла вызвать такую бурю эмоций?
– Что за чушь! – воскликнул он в сердцах и нахохлился, точно сердитая ворона. – Ваши коллеги, Филипп, не видят дальше своего длинного носа, да и то, что замечают, преподносят исключительно пережаренным!
Я нисколько не обиделся, тем более что находился в бессрочном отпуске и не спешил возвращаться в родную редакцию. Недавняя заметка об убийстве парня-эмигранта действительно была написана несколько вызывающим языком, а факты, в ней описанные, откровенно, на мой профессиональный взгляд, надуманны. Что делать: при отсутствии интересного материала для периодической печати даже из самого скучного сюжета можно раздуть сенсацию. Подобрав газету, презрительно им отброшенную, я пролистал заголовки. Снова писали про поэта по фамилии Хиггинс – похоже, интересная личность, хотя я не был поклонником поэзии, да и Джулиус вроде тоже. Наверное, не оно. И вот, прямо следом за заметкой о поэте, я увидел весьма любопытную статейку и вслух зачитал:
Кровопийца из Зеленого квартала.
Кто объявил войну выходцам из Северной Ирландии? Нашему корреспонденту удалось одним из первых оказаться на месте очередного зверского убийства…
Я прервался, вопросительно посмотрев на Джулиуса.
– Продолжайте, продолжайте, – ядовито пробормотал тот. – Вы еще не всё прочитали.
Я пробежался взглядом по крикливым строчкам, каждое слово в которых, казалось, состояло исключительно из заглавных букв, а уж количество восклицательных знаков грозило побить все мировые рекорды:
Полиция отказывается давать комментарии по поводу произошедшего, но местные жители уверены: убийства продолжатся!
Я отложил газету:
– Я все еще не понимаю, что вас так расстроило?
– О, Филипп! Дайте сюда, – Джулиус порывисто схватил номер «Блэкпул Тайм» и, водя пальцем по строкам, зачитал:
Полиция запретила фотографировать тело, однако налицо большая потеря крови.
– Почему, Филипп? Что с ним случилось?
– Парню крепко досталось? – предположил я неуверенно.
– А теперь проявите хоть каплю детективного таланта, мой друг, и еще раз взгляните на заголовок.
Я подчинился:
– «Кровопийца из Зеленого квартала».
Джулиус ждал продолжения, однако я никак не мог понять, чего он от меня хочет. Надеюсь, степень моего смущения не сильно отразилась на лице, хотя от мучительных раздумий щеки начали ощутимо гореть.
– Ладно, – Олдридж откинулся на спинку кресла со скучающим и ленивым видом. – Не мучайте себя, от вас уже пышет жаром, как от парового котла.
Что я мог ответить?
Джулиус взял со стола карандаш, что-то черкнул в газете и подтолкнул ее ко мне. На первой полосе слово «кровопийца» было жирно обведено в неровный кружок. В голове у меня наконец щелкнуло, и я удивился, как же сразу не догадался, к чему он вел, ведь все очевидно:
– Вы считаете, это вампир!
– Господи, Филипп! Кто вам такое сказал? – досадливо поморщился мой друг. – Это вы так считаете.
С минуту я просто молчал, переваривая услышанное, а потом Джулиус, будто и не было этого странного разговора, продолжил мысль, оборванную уже давно:
– Инспектор Гаррисон еще не позвонил! Весьма легкомысленно с его стороны не обращать внимания на очевидные факты присутствия в этом деле потусторонних сил…
– У нас нет телефона.
– …хотя даже вы поняли… Что вы сказали?
Настал мой черед снисходительно улыбаться:
– У нас нет телефона. Мастер обещал явиться в начале недели, но так и не пришел. Нет телефона – нет звонка из полиции. Это элементарно.
На краткий, очень краткий миг я возвысился до небывалых вершин, но стук в дверь низверг меня обратно на землю.
– Вероятно, Гаррисон пришел к тому же выводу, – криво усмехнулся Джулиус, оставив меня переживать свое
