делом и не болтаем попусту.

Сделав три осторожных захода на имитацию атаки, птеродактиль взмыл вверх и начал удаляться от Саратова. И в этот же момент на Шпильку вновь навалилось ощущение тяжести — погонщик отступал одновременно со своим ручным монстром и по-прежнему не брезговал безопасностью.

— Внимание! Возвращаются! — предупредила она.

— Принято. Начали!

Снова хлебнув живца и поудобнее перехватив двести третий, Шпилька вновь скопировала Дар скрыта и применила его на своих. Вовремя — сработала сигнальная растяжка. Свето-шумовой патрон взорвался в непосредственной близости от дороги. Гулкое эхо заметалось среди тонких белых стволов, и тут же Граф подорвал один из фугасов метрах в двадцати позади растяжки, имитируя образцовую засаду.

Водитель попавшего на сигнальную растяжку пикапа редкой для Улья марки «Тойота», испугавшись грохота, резко вильнул в сторону. Скрыт, судя по всему, находился именно в этой машине, и от неожиданности потерял контроль над своим Даром.

Шанса вернуться под скрыт самому и спрятать следовавшие за «Тойотой» УАЗ «Патриот» и видавшую виды «четвёрку» ему не дали. Громко бахнул РПГ Графа. «Тойота» взлетела над дорогой, перевернулась несколько раз и рухнула на бок. Шпилька добавила короткую очередь из двести третьего прямо в разбитое при падении окно и спрыгнула на землю, почувствовав, как исчезло ощущение чужого Дара.

— Скрыт минус, — сразу доложила она и поползла к примеченным заранее кустам, достаточно густым, чтоб послужить укрытием.

Экипажи оставшихся машин не стали интересоваться судьбой тех, кто был в пикапе. УАЗ прижался к обочине, пропуская вперёд натужно ревущую «четвёрку», и пристроился сзади.

Шпилька машинально пощупала Дары тех, кто был в машинах. Та-ак, в чётвёрке двое: довольно слабый сенс и кинетик. В «Патриоте» набор поинтереснее: снайпер, телепат, и нимфа.

— Что за хрень? — не выдержала Шпилька.

Потянулась своим Даром по окрестностям и выругалась.

— Что случилось? — ожила рация голосом Рубаки.

— Цель — «Патриот», — уже на бегу предупредила Шпилька. — Осторожно, там снайпер и нимфа.

— Нимфа им зачем? — влез Граф.

— Без понятия, — отрезала Шпилька. — Займитесь ими. Я за погонщиком!

— Он что, не в машине?

— Нет, уходит самостоятельно. Они ждали, что мы попытаемся их взять. Займитесь машинами, нужно взять языка.

— Будь осторожна на растяжках, — не вдаваясь в подробности, отрывисто бросил Рубака.

«Четвёрка» поравнялась с минами направленного действия. Раздался взрыв, и продукт отечественного автопрома, как совсем недавно его японский собрат, взлетел над дорогой и закувыркался. Следом громыхнул РПГ.

Шпилька даже не обернулась. Она бежала, огибая стволы берёз и перепрыгивая через растяжки, и боялась потерять ускользающее ощущение чужого Дара. Двести метров — предел. Если погонщик оторвётся ещё хотя бы на метр, Шпилька его потеряет.

Между деревьями мелькнула чёрно-рыжая шерсть.

— За ним! — крикнула собаке Шпилька. — Задержи его! А лучше — загрызи к такой-то матери!

Над головой раздалось высокочастотное урчание, следом за ним — треск ломаемых деревьев. Шпилька на рефлексах бросилась плашмя. По спине и затылку, взъерошив волосы, прошёлся порыв ветра, щедро сдобренный щепками и мусором.

— Ну, раз так, — сквозь зубы процедила Шпилька, приподнимаясь на локтях, — сам виноват!

Перехватить дар погонщика было делом простым. Применить оказалось сложнее — мешал голод, который испытывала крылатая тварь, и контроль со стороны погонщика. И всё же у неё получилось направить птеродактиля вверх, подальше от себя.

Воспользовавшись моментом, Шпилька вскочила и снова побежала. А вот погонщик, вопреки ожиданиям, остановился и попытался опять взять элитника под свой полный контроль. Зря — он не учёт тот факт, что Шпилька была не одна.

Лайма первой добралась до погонщика, и тому пришлось вновь ослабить контроль над летающим элитником. Шпилька, воспользовавшись моментом, усилила своё давление на разум заражённого птеродактиля и повела его обратно к Саратову в надежде, что Терминатор сообразит, что делать.

До погонщика, борющегося с овчаркой, оставалось около пятидесяти метров, когда Лайма вдруг завизжала, и грудь Шпильки пронзила адская боль.

Такое с ней уже случалось — в первые дни в Улье, в лондонском кластере, Шпилька тоже прочувствовала ранение собаки на себе. Но тогда это была просто царапина, сейчас же Лайме явно досталось куда как крепко.

Боль была настолько резкой, что потемнело в глазах. Споткнувшись о попавшую под ноги корягу, Шпилька потеряла равновесие и упала. Но страх за попавшую в беду немку оказался сильнее боли. Шпилька вскочила и снова побежала — так быстро, что застонали даже привычные к нагрузкам мышцы. И остановилась лишь тогда, когда увидела на небольшой, заросшей иван-чаем поляне лежащую Лайму и стоящую над ней с окровавленным ножом… себя.

Шок был настолько сильным, что Шпилька потеряла контроль над элитником. Да и вообще растерялась — не каждый день случается возможность посмотреть в глаза собственной злобной копии.

Растерянность прошла, как только лже-Шпилька подняла голову и осклабилась. Такой злобы и самодовольства на собственном лице настоящая Шпилька вытерпеть не смогла. Вскинула двести третий, намереваясь дать очередь…

И, как подкошенная, рухнула лицом в траву, чудом не выпустив автомат из ослабших пальцев. По спине хлынуло что-то тёплое, остро запахло кровью. А вот боли на этот раз, как ни странно, не было — видимо, слишком много в крови плескалось адреналина от страха за собаку.

Лже-Шпилька удовлетворённо посмотрела туда, где только что стояла настоящая Шпилька, пару раз подкинула окровавленный нож и ухмыльнулась. Шпилька с трудом повернула ставшую невероятно тяжёлой голову, скосила глаза. Сзади неё, опустив окровавленный туристический топорик, стояла фигура в длинном тёмном плаще и закрывающей верхнюю часть лица маске. Быстрое мысленное касание, и по навалившейся тяжести Шпилька поняла, что рядом с ней ещё один скрыт. Да к тому же, судя по прикиду — сектант.

«Ну вот и всё, отбегалась, — мелькнула досадная мысль. — Уделали нас, как котят»…

Додумать Шпилька не успела. Раздался выстрел из крупнокалиберной винтовки. Лже-Шпильку отбросило назад, она недоумённо уставилась на расплывающееся на груди красное пятно, и черты её лица вдруг смазались. Ещё два выстрела приговорили бросившегося было бежать человека в балахоне.

Лже-Шпилька — а вернее, тот, кто ею прикидывался, — пошатнулась и медленно осела на траву.

— Шпилька! Шпилька, ты как? — послышался голос Рубаки.

Стронг подбежал. Отложив ОСВ, присел рядом, пальцами ухватил Шпильку за подбородок.

— Лайма, — едва слышно выдохнула Шпилька. — Ей помощь нужна…

— Сейчас посмотрю, — вытащив из кармана разгрузки плоскую металлическую коробку, Рубака вынул из неё шприц с лайт-спеком, зубами сорвал колпачок и воткнул иглу Шпильке в плечо.

По телу расплылось блаженное тепло. Рубака, скинув с себя куртку, соорудил из неё некое подобие повязки на шпилькину рану. И только убедившись, что она в относительном порядке, Рубака поднялся. Сил повернуть голову и проследить