Тибета. Вместе они вызвали неожиданное изменение климата. Около шести миллионов лет назад (точнее, 5,8 миллиона) Средиземное море достигло своей самой низкой отметки. Летние области низкого давления регулярно возникали над бывшим морем, усиливая юго-восточный муссон над Северо-Восточной Африкой. Как ни парадоксально, когда соленость воды достигла апогея, для Северо-Восточной Африки и земель, граничащих со Средиземным морем, была характерна большая влажность.

Последствия оказались наиболее ощутимыми вдоль побережья и на границе с землями Северо-Восточной Африки, а дожди становились менее интенсивными по мере движения на северо-запад от Индийского океана. Сегодня юго-западный муссон заставляет влажный воздух Индийского океана подниматься по Гималаям, где он выпадает в виде дождя. Эта вода затем спускается вниз по склонам, чтобы питать крупные реки и, наконец, попасть в Бенгальский залив через сложную сеть каналов, которые образуют дельту Ганга. Но что же произошло с муссонными дождями, которые выпадали в Центральной и Северо-Восточной Африке?

Эту область, большая часть которой сегодня покрыта песками Сахары, трудно представить во время муссона. Река Нил и озеро Чад в центре пустыни, где была обнаружена Тумай, — вот что осталось от муссонного апогея. На пике своего процветания Сахара всасывала воду в четыре огромных бассейна, которые создали массивные внутренние пресноводные моря. Эти озера затем перетекали на север и осушались в районе нынешнего восточного Средиземноморского бассейна, устремляясь гигантскими вертикальными потоками на дно соленого озера Киренаика. В общей сложности эти четыре озера осушали площадь в 6,2 миллиона квадратных километра, что примерно в одиннадцать раз превышает размер крупнейшей страны Европы — Франции.

Тумай жила на берегах древнего озера Чад в те времена, когда климат в этом регионе должен был быть намного более влажным, чем сегодня. В этой богатой среде галерейные леса[32] и саванны соединялись с часто затопляемыми землями с одной стороны и пустынями — с другой[33]. Здесь процветало множество видов пресноводных рыб, мягкотелых и сухопутных черепах, питонов и других змей, ящериц, а также множество разновидностей млекопитающих, от крупных гиен и саблезубых кошек до бегемотов, жирафов, антилоп, свиней, лошадей и обезьян. Берега озера Чад поистине были мозаикой экосистем, занимавшей относительно небольшую территорию и позволявшей животным находить множество способов выживания. Жизнь в районах, где сконцентрировались богатства окружающей среды, была ключом к выживанию Тумай, а также многих будущих поколений протолюдей и людей: отношения между ними и мозаикой их среды обитания — постоянный мотив, который мы можем проследить уже в этих зачатках будущей жизни.

Вне зависимости от того, относится ли Тумай к нашим непосредственным предкам, она, тем не менее, олицетворяет собой своего рода эволюционное тестирование, которое совпало с эпохальными изменениями климата в этой части Африки. В результате такого тестирования начали появляться обезьяны, которые, по мере сокращения первобытных дождевых лесов, все лучше выживали в лесистых местностях, где уже не могли питаться фруктами весь год. Строение их зубов позволяет предположить, что они питались целым рядом растительных продуктов, в том числе кореньями. Но некоторые из этих обезьян, возможно, еще и скитались вдоль озер и могли первыми распробовать на вкус пищу животного происхождения. В каком-то смысле эти популяции, пробовавшие новые способы выживания, оказались в обезьяньем авангарде. Тумай и ее друзья были новаторами.

Возвращаясь к берегам озера Чад, мы видим маленьких обезьяноподобных существ. Они бегут в укрытия и карабкаются на деревья, чтобы пропустить стадо слонов. Эти слоны больше похожи на тех, что мы наблюдаем сегодня в африканской саванне. Они довольно сильно отличаются от слонов, которых привыкла видеть Тумай. Мы находимся недалеко от места, где она жила, но сделали большой временной скачок вперед — примерно на 3 миллиона лет.

Берега озера Чад между 3,5 и 3 миллионами лет назад представляли собой мозаику галерейных лесов и лесистой саванны с вкраплениями полей, на которых паслись лошади, носороги и антилопы. Животные были похожи на тех, к которым привыкла Тумай, однако за эти примерно 3 миллиона лет они изменились. Здесь все еще оставалась вода, постоянные и сезонные реки и озеро, богатое рыбой, черепахами и крокодилами.

В 1993 году французские ученые нашли часть нижней челюсти и несколько зубов проточеловека, которого назвали Абелем (Australopithecus bahrelghazali) в честь умершего коллеги[34]. Они, конечно, и знать не могли, что 8 лет спустя будут праздновать победу во второй раз, когда обнаружат Тумай. Находка 1993 года вызвала огромное волнение, поскольку это были первые в своем роде окаменелости, обнаруженные вдали от Южно-Африканской и Восточно-Африканской рифтовых долин. Найденный проточеловек принадлежал к роду Australopithecus, что в буквальном смысле означает «южные обезьяны». Этот род известен с 1924 года, когда рабочие нашли в карьере в Южной Африке череп особи, жившей через некоторое время после Абеля и известной теперь как таунгский ребенок[35]. Абель мог быть современником знаменитой Люси — особи женского пола, умершей в возрасте 25 лет, скелет которой, сохранившийся на 40 %, был найден в 1974 году. Люси жила в районе современного Хадара, в Эфиопии, около 3,2 миллиона лет назад[36]. Таунгский ребенок, Люси и Абель дают нам хорошее представление о диапазоне географического распространения этих ранних протолюдей с маленьким мозгом, которые были доминирующей силой в течение второго периода, 5,33–1,8 миллиона лет назад[37].

В этот второй период протолюди с маленьким мозгом были широко распространены по всему тропическому Востоку и в Центральной Африке. Возможно, они достигли и западных районов Тропической Африки, но у нас нет окаменелостей, которые могли бы это доказать. Они преодолели тропический барьер и добрались до южной оконечности Африки, но, как это ни удивительно, у нас нет никаких свидетельств подобной экспансии на север. Весьма вероятно, что эти протолюди расселились в ближайших к северу от Эфиопии районах вдоль рифтовой долины и даже на Ближнем Востоке, ведь они смогли добраться до юга Африки, что вдвое дальше. Но так ли это?

Мы не можем подсчитать, сколько видов жило на протяжении этого длительного периода: некоторые окаменелости, идентифицированные как отдельные виды, могут быть попросту географическими вариантами одного и того же вида. Есть и другие, которые кажутся версиями одного вида, заменяющими друг друга с течением времени. Прародителем этой разнообразной и разнородной группы, вероятно, является Рамидус (Ardipithecus ramidus)[38], потомок Кадаббы, живший в той же части Эфиопии 4,51–4,32 миллиона лет назад. В течение следующего миллиона лет все протолюди с маленьким мозгом, судя по всему, были ограничены тропической Восточной Африкой, от Эфиопии до Танзании, и только через 3,5 миллиона лет мы