следующие несколько веков я приготовил для него отличное место. Горный воздух, чистая вода, магические путы… Ему понравится. К сожалению, орла, что клевал мою печень, я убил, но, думаю, мы решим этот вопрос. Думаю, я зачарую стервятника. И не будем ограничиваться лишь печенью. Пусть дополнительно выклевывает моему брату глаза. А теперь ступай.

Гермес оттолкнулся от земли, крылышка на сандалиях затрепетали и бог рванул вверх, превратившись в темный силуэт на фоне звездного неба. Прометей же легкой походкой и едва ли не насвистывая под нос, подошел к краю обрыва.

— Господин! Позвольте вас сопровождать!

Парис с надеждой посмотрел на возрожденного титана, но, когда тот обернулся, в его глазах было лишь снисходительное удивление.

— Зачем мне это? Нет, ты не подумай, я благодарен тебе за спасение. Только поэтому не убил, хотя следовало бы. За пять тысяч лет промедления. Считай это моей милостью. Но теперь ты бесполезен.

— Я могу помочь вам в вашей войне. Добиться справедливости и наказания для виновных.

— И как же, позволь спросить?

Парис хотел ответить, что способен помочь магически, поднять своих людей, но внезапно осекся, когда не почувствовал внутри привычного тепла магии. Попробовал открыть небольшой портал — и не смог. Наблюдающий за его потугами Прометей снисходительно улыбнулся:

— Мой дух больше не живет в тебе. Как и магия. То, чем ты поделился со смертными, которых вы называете Приближенными, — пусть остается у них. Жалкие крохи, не способные повлиять на что бы то ни было. Но ты… Интересно, зная наперед, чем грозит ритуал — согласился бы его провести? Бывай… Смертный. Обещаю, что когда ты умрешь от старости, то я навещу твою могилу. Возможно, даже всплакну. А теперь прощай. У меня много дел. Стоит посмотреть, во что превратили мою силу наследники, о которых ты говорил.

Прометей прыгнул вниз с обрыва, мгновенно скрывшись в темноте. Вместе с его уходом потухли факелы, оставив лишенного силы, ставшего обычным человеком Париса в кромешном мраке горной ночи.

Глава 5. Несмываемый позор

Вопреки ожиданиям Азиза, разбить основные войска Аттики оказалось мало для полноценного завоевания и покорения новых территорий. Пусть во всех крупных городах расположились сильные спартанские гарнизоны — свободолюбивые эллины очень неохотно принимали насильственную смену власти.

То тут, то там вспыхивали восстания. Какие-то менее успешные, какие-то более. Самым громким оказался бунт в Фивах. Недобитая аристократия, пощаженная при взятии города, лишь на словах присягнула на верность Диамеду и Спарте. На самом деле подлецы, дождавшись, когда основные силы выведут из города для усиления основной армии, сговорились с фракийцами, щедро отсыпали им золота и перебили немногочисленный гарнизон.

Диамед в срочном порядке объявил карающий поход, дабы вернуть контроль над утраченным поселением. Слишком уж удачно располагался город, открывая дорогу в земли фракийцев, бастарнов и дальше, к скифам и сарматам.

Джамал был слишком занят освоением новой для себя грани искусства, поэтому отказался от участия в походе и сбагрил эту обязанность на Азиза. Бывший боевик оказался лишь рад подобному раскладу. Быть на острие атаки, разить врагов — вот удел настоящего мужчины, пусть даже он и заперт в нечестивом теле женщины. Это гораздо лучше, чем ловить на себе сальные взгляды придворных вельмож или выслушивать двусмысленные речи с явными намеками… В такие минуты Азиз едва контролировал себя, понимая, что если потеряет голову, то сильно осложнит себе жизнь.

Битва за город оказалась скоротечной и очень жестокой. В этот раз Диамед не собирался миндальничать с нарушившими присягу горожанами. Азиз даже без помощи единственного Приближенного, отправившегося в поход, разрушил городские ворота, соединив силу ветра с разрушительной мощью воды. Созданная им гигантская волна, уплотненная до состояния гранита и подгоняемая вперед управляемыми потоками ветра, таранным ударом смела стальные ворота вместе с двумя башнями.

А дальше началась резня.

Наемники и горожане дрались отчаянно, но ничего не смогли противопоставить мощи спартанских воинов. Обозленный Диамед приказал не брать пленных, поэтому уже к вечеру улицы города в некоторых местах оказались завалены трупами и залиты кровью. Множество зданий сгорело. И Азиз принимал в избиении самое непосредственное участие. Спартанцы давным-давно не воспринимали его как хрупкую девушку. Лишь изредка подшучивали, что в нее кто-то из богов вселил дух германского берсерка. Но старались говорить потише, чтобы «воительница» не услышала.

И вот теперь, вернувшись из карательного похода, Азиз вновь стремительно падал в черную пучину безделья. Джамал, освоившись с новыми умениями, ударными темпами передавал их Приближенным, как старым, так и новым, совершенствовался сам, налаживал взаимодействие с кланом Воды… И не стремился привлекать к этому процессу Азиза. Да он и сам не хотел возиться с молодняком. Бывший боевик Алькат Вальвалы желал только одного — новой войны.

С Критом. На котором, если верить новостям, паршивый пес, по чьей-то прихоти обретший новую жизнь, достиг определенных успехов и стал местным царьком. Подобным не мог похвастаться даже Джамал. Интересно, не гложет ли командира это чувство? Смесь лютой злобы, желание завершить начатое и капелька мести?

С подобными мыслями Азиз покрутил в руках полупустой запотевший высокий стакан. В последнее время он часто заходил в бар «Свет демократии» пропустить пару коктейлей. Чистый алкоголь не приносил такого удовольствия, а вот сухой терпкий джин с горьковатым тоником и кубиками льда — самое то. Местные завсегдатаи поначалу пробовали познакомиться с «привлекательной красавицей», но хватило одного раза «по зубам», без более серьезного членовредительства, чтобы Азиза оставили в покое.

Легкие звуки арфы расслабляли разум, выветривая из головы посторонние мысли, поэтому прозвучавшая фраза оказалась совершенно не к месту:

— Могу я составить тебе компанию?

От очередного лечения «в зубы» неизвестного удержал знакомый голос. Слишком знакомый.

— Не мог бы ты попытать счастья в другом месте, Диамед? Ты же вроде как царь. Стоит только пальцем пошевелить и выстроится очередь из желающих составить тебе компанию.

— Мне интересна именно твоя компания.

Азиз наконец развернулся на стуле, чтобы посмотреть на собеседника. В кои-то веки Диамед не стал рядиться в дорогие, приличествующие правителю шмотки, а больше напоминал зажиточного горожанина. Хлопок, кожа и лен, пускай и отличного качества. И лишь мнущиеся неподалеку телохранители выдавали в нем важную персону. Это сразу же заметил бармен и подскочил к новому гостю. Впрочем, тут же узнал нового господина Афин, поэтому услужливая маска на его лице сменилась страхом:

— Чего изволите, повелитель?

— Того же, что и ей. И организуй стол за тем столиком.

То, что указанное место было занято гуляющей компанией, Диамеда нисколько не смутило. Как не смутило и прилично