Степаныча, обдуманными, но всё же его. И рассказывать про него Андрею не собирался. Тут была довольно напрягающая ситуация с тем, что мне нужно в будущем отряде несколько людей ЛУЧШЕ меня. Не вообще, а в своём деле. И при этом мне надо быть «лучше, умелее» и прочее этих людей. С Андреем выходило, что выкладывая план по формированию отряда, я эту «лучшесть» демонстрировал, хотя она была не совсем моя. Но — работало, после нескольких аргументов парень зыркнул на меня удивлённо, но с уважением.

Правда, мне надо в дальнейшем не тупить и не выглядеть на фоне «плана отряда» тупнем… Впрочем, это надо в любом случае делать: если я буду тупить, отряду звиздец, да и мне, скорее всего. Так что в результате часового разговора мой потенциальный отряд приобрёл медика, я — заместителя. И инструктора рукопашки. Казалось бы, ненужная экстерминатору вещь, дань старине глубокой. А на самом деле самый «правильный» экстерминатор во время многих задания не стреляет. Вообще, выполняет задачу без крови и выстрелов, противореча своему названию «уничтожитель».

Так что рукопашка, причём именно с андрюхиным знанием физиологии-анатомии — самое то, что нужно.

От Андрюхи направился на командирские курсы. К счастью, мой ударный труд «как проклятый» позволял уже понимать тему занятий. На практических, за теми же командными терминалами, я не блистал, конечно. Но и не был совсем уж позорищем: мозги есть, опыт игрушек — тоже. А они не из воздуха берутся, при этом я всегда тактические симуляторы как стрелялки уважал.

И несколько дней занимался я на курсах, продолжая догонять упущенное. С Андрюхой общался только через коммуникатор, но и там меня он умудрился своим нытьём достать. «Ну-у-у когда-а-а-а? Быстре-е-е надо-о-о!» — причитал медик, имея в виду набор отряда. Да я и сам понимал, что чуть больше полугода — срок очень небольшой. И заниматься рекрутированием надо срочно, а то не успеем ни черта. Но и учиться, чтоб его, надо!

Но нытьё по коммуникатору, как по расписанию, меня всё-таки от учёбы оторвало. И стал я думать про второго кандидата, не из «отстающих». Точнее — всё сложно, именно так, и никак по-другому. Дело в том, что в рядах сокурсников была Ирка, моя приятельница. Совсем не отстающая, но… маленькая. Вот, казалось бы, смешно: ну роста в ней метр с кепкой, в прыжке с табуретки. Ну и что?

Но часть нормативов учебки Ирка не могла выполнить чисто физически. Или не становясь полноценным киборгом не менее, чем наполовину, а это мало того, что не слишком… Ну не очень. Так ещё и кредиты просто несусветные, которых у курсанта и быть не могло. Я вот в ситуации с Иркой вообще не понимал, как её приёмная комиссия на экстерминаторский курс пропустила. Тем не менее, была Ирка именно курсантом-экстерминатором, училась пятый год и не вылетала. Компенсировала общим зачётом вечные «посредственно» по физическим дисциплинам. Да и даже в них не всегда было «посредственно», ну да ладно.

Дело в том, что у Ирки был весьма призрачный шанс сдать экзамен. Часть нормативов обязательны, разве что наставники смилостивятся… На что надежды у Ирки немного: неоднократно, даже прилюдно, ей рекомендовали уйти из экстерминаторов на более подходящие курсы обучения. Девчонка отказывалась в не слишком вежливой форме и училась, как проклятая, компенсируя «посредственные» баллы. Чем и интересна: по многим дисциплинам она превосходила… да всех на курсе: вытягивала своё пребывание. Волевая, сильная, колючая, с соответствующим прозвищем. И общалась, насколько мне известно, только со мной из сокурсников. Причём не без немалых моих усилий: так-то девчонку жалели и подходили, пытались помочь. И нарывались на поток колкостей, сарказма и ехидства. Жалости к себе Ирка не принимала. И в мужском обществе, судя по всему, что я видел, не нуждалась. Как и в женском: до моего к ней подхода видели её только на занятиях и тренировках.

А я… ну скажем так, у меня в родном доме ситуация была в чём-то схожая. Мне было проще, но девчонку я искренне жалел. Хоть и показывать этого было категорически нельзя. И додолбился, прорвался сквозь колючесть и ехидство, став знакомым-приятелем. Не без помощи и советов Степаныча — сам бы чёрта с два справился. Самым натуральным образом составляли планы, как на боевую операцию!

Но «пробился», бывал у неё в комнате время от времени, познакомился с её котом Гильзой (без этого комка шерсти, как мне кажется, Ирка бы в своём добровольном затворничестве и марафоне учёбы нахрен свихнулась). При этом не «друзья», и уж тем более не любовники. Я и сам не особо стремился, да и Ирка неоднократно предупреждала, что буду «распускать руки» — останусь без яиц. Связь рук и яиц от меня ускользала, да и в осуществимости этой угрозы я сомневался. Но просто приятельствовал, раз-другой в месяц заваливался в девчонке с пивом или спаррингуя с ней на ринге или на стрельбищах.

И вот стреляла Ирка так, что аж завидно. Да и в рукопашке… Ну скажем так, разница массы — это разница массы. Сказки про то, что пятидесятикилограммовый боец на кулачках поколотил стокилограммого — это сказки. Ну если сто килограммов — боец, а не кусок сала, с трудом на ногах держащийся, конечно. И победить меня у Ирки шансов просто не было. Убить — да, глаза там, виски… Ну если бы я зевал и тупил, конечно. А вот именно на ринге — вообще никак. Но держалась она просто замечательно, для своих кондиций. И не со мной, а на зачётах — не всегда сливалась, а бывало сливала некоторых соучеников.

Вот в фехтовании на тренировочных клинках — без шансов. Она не могла парировать в принципе, её вес просто этого не позволял. И техника выматывания, как с рукопашкой, работала хреново. Да и… ну в общем, много у Ирки было «слабостей» в стандартной программе. При этом, как член будущего отряда — она имела массу достоинств. Ну, на фоне того, что выбирать придётся из лентяев и раздолбаев, пусть в последний момент задумавшихся о будущем.

Так что направился я к приятельнице, ожидая от Колючки любой реакции, вплоть до броска подручным предметом в меня. Но — ничего такого. На звонок в дверь она молча распахнулась через полминуты. И Ирка сидела в нижнем белье на кровати, дуя из кружки какой-то алкоголь.

— Явился, — отсалютовала она кружкой.

— Привет, Ир, — осторожно поздоровался я, оглядываясь и пытаясь понять что происходит. — А где Гил…

— Умер! —