— Не вернется, — как сквозь зубы, зло, — и не вам меня учить. Сам за камнем прослежу!

— Ему мало, Лесьяр. Того, что ты даешь недостаточно, — не думала Веша, что болотник так переживать о чем-то может.

— Что-то вы засиделись, гости дорогие, не пора бы и честь знать?

— Погубишь нас всех! — грохнуло по столу не то кулаком, не то кружкой. Веська подскочила и поспешила в свою комнату. Закрыла дверь торопливо, но следя, чтоб не хлопнуть. Привалилась к стене, руки со свечкой к груди прижавши. Щеки жгло, будто она не разговор случайный подслушала, а преступление какое совершила.

Зажгла свечу, подняла ту перед собой, вглядываясь в комнату.

— Потаньки, вы тут? — странно было самой к нечистикам обращаться.

— Тута! — раздалось из-за кровати, тут же выскочили оба на постель. В свете свечи Веша смогла таки их разглядеть получше. Кожа и правда у них была красноватая, курносые, свиные пятачки на детских лицах смотрелись чудно. Оба темноволосые, лохматые, с маленькими рожками чуть выше лба. Одетые в одинаковые рубашки, длиной по колено, подпоясаные. А ноги то звериные, с копытцами.

И что ей с ними делать? Потаньки вроде не опасные, из низшей нечисти, проказливые, но не шибко злые.

— И что вы тут… сидите? — не зная, как бы их выпроводить, огляделась.

— А где б нам сидеть еще? Здесь чистенько, тепло, на нас не ругается никто, — надувшись и усаживаясь на одеяло ответил один из них. И так жалобно прозвучало это, что Веше его вмиг жалко стало.

— А что же, часто на вас ругаются? — вздохнув все же уселась на край постели. Чертята не выглядели опасными. Скорее двое обиженных детей.

— Да все! — ответил другой, — шпыняют, кому не лень. Даже черти с бесами. Бесполезные, говорят, бестолковые! А что нам делать, коли зла мы нести не желаем?

— Точно не желаете? — с прищуром переспросила Веша, грозно так, строго.

Рогатики головами замотали.

— Мы ж жили у тетки Марфы, в амбаре значит. Ну бывало кур там выпустим на двор разбежаться, али в молоко хвосты сунем, что то прокиснет, так то ли зло? Просто натура у нас такая, проказливая. А Марфа нас все равно угощала. То пирог на окне оставит, то крынку квасу, — вещал вдохновенно, да так искренне, что Весенье и тетку Марфу вмиг жаль стало. Вообще она сегодня какая-то совсем уж жалостливая, — да только Кузьма нас выгнал в итоге. Говорит, много шуму…

— Кузьма?

— Дворовой, — выдохнули устало.

Вот так значит. Двор не поделили.

— И что же вы теперь, тут остаться собрались? — догадалась девушка, совсем тому не обрадовавшись.

— А может что и тут! — и смотрят так угрюмо, исподлобья, точно те волчата. А хвостиками между собой переплелись, в немой поддержке один другому. — Ведьме между прочим черти в услужение полагаются! Ты же ведьма?

— Да-да! Мы слышали, ты к Лесьяру учиться пришла! Значит — ведьма!

Сперва подумалась выгнать их куда подальше, да только не стала Веся с тем спешить. Призадумалась. Она же ничего о порядках местных не знает, кто еще может в башню заявиться, как себя вести с ними? Хозяин знаниями делиться не спешит, да и можно ли на него прямо рассчитывать, когда он, увидев, как ее полоз в кольцах жмет, ничего и делать не стал? Стоял, да смотрел… Советчики ей совсем не лишними будут, а эти двое те еще болтуны.

— Ну что ж, раз полагаются, — поставила свечу на столик, — то оставайтесь. Но сразу скажу — лодырей не потерплю. И проказ мне тоже не надобно, натуру свою где в другом месте практикуйте, все ясно?

Потаньки так и взвились, к ней вперед подаваясь, радостные.

— Правда оставишь?

— И в услужение возьмешь?

Закралась какая-то мысль, опасливая. Надобно в этом месте со словами осторожнее быть. Как знать, чем такой договор ей обернуться может.

— Поглядим, — ответила уклончиво. Спросит сначала у мага, как то правильно сделать. — Вы мне пока расскажите, что это за гости сегодня пожаловали.

Уселись, ножки скрестив, глазками сверкая радехонькие.

— Полозов принц Арьян и подручный его, Базан, старшой среди болотников. Будь они неладны.

— Тише ты, услышат еще, — одернул друга второй, — они сильны сверх меры. Только Лесьяр с ними совладать горазд. Он их только в узде и держит. Коли не Хозяин, не жили бы вкруг болот люди то спокойно.

— Да-да, ты не смотри так, Базан знаешь сколько люду погубил, в свои болота заманивая, да полчище свое преумножая?

— А Арьян до девиц охотчий. Говорят, у него во дворце харем уже цельный. В омуты, да в норы свои их заманивает только так, а те и рады. Глазами только хлопают, — да так показал нарочито, что Весенья рассмеялась.

Слушала-слушала, а сама все раздумывала, насколько правильно поступила, в башню напросившись. Да только разве выбор есть у нее? Если не сюда, то куда? Сразу к магикам в город, чтоб источник выдрали? Часть души добровольно отдать, испугавшись опасностей, да сложностей открывшихся? Вот уж нет, не дрогнет. Подумайте! Ну потискал ее этот змей подколодный, ну так она же с ним справилась, отринула чары в конце концов. Ничего, постоит еще за себя. Кивнула своим мыслям.

— Прямо так и хлопают? — и не успела другой вопрос задать, как в дверь постучали. Нечистики тут же под кровать шмыгнули, только хвостами махнули, а Веша и сама напряглась, — кто там? — спросила осторожно, с постели поднимаясь и свечу перед собой выставляя.

— А много кто к тебе ходит? — ответил из-за двери насмешливый мужской голос. Хозяйский.

— Открыто, — вымолвила тихо, предчувствуя грядущий нагоняй. Прямо все нутро девичье кричало, что сейчас с ней ласковы не будут.

Дверь отворилась со скрипом, натужно так, нехотя. Не хотелось башне Лесьяра к девице в спальню пускать, да только куда ей супротив Хозяина. Тот вошел в комнату мягким шагом. Притворил за собой дверь, нарочито спокойно, а после обернулся к девушке с самым благодушным лицом.

— И что это, позволь узнать, было за представление? — и голос то такой елейный, ласковый. — Полоз понравился? Так что же к нему сразу не пошла, а ко мне явилась?

И как-то совсем уже улыбка доброй не казалась, хищной, скорее, натянутой. Приглядевшись, поняла Весенья, что близок Хозяин к совсем иному тону.

— Какое… представление? — только и сумела выдавить, не понимая, что он так гневается. Свечку к груди прижала, подсветив лицо снизу, аки покойнице. А Лесьяр к ней прямехонько подошел, склонился, руки за спиной сцепив.

— Я тебе не общаться ни с кем говорил?

— Говорил… — а сама голову в плечи втягивает.

— Имени своего не