До дома я шла, погрузившись в свои мысли. Слова Макса о состоянии Макара после моего побега не выходили из головы. Сколько боли я принесла любимому человеку. А ведь все должно было быть совсем наоборот. И вышло, что мы оба были несчастны. Если только Макс не врет, специально, чтобы вызвать во мне муки совести.

Дома я приняла душ, немного успокоилась, и начала готовить ужин мальчишкам, размышляя о том, что произошло. Пыталась анализировать, но выходило плохо.

Настойчивый стук в дверь выдернул меня из собственных мыслей. Я посмотрела на часы — самое время для возвращения мальчишек из сада. Но почему Катя не входит — я что, закрыла дверь изнутри.

Вытирая руки полотенцем на ходу, я подбежала к двери и распахнула ее. Черт! Это была не Катя….

Макс. Что еще ему нужно. Он мало меня унизил?. Но на его лице было скорее беспокойство и недоумение, чем злость и ненависть.

— Что еще Макс? — я первая задала вопрос. Он не должен сейчас здесь быть. Скоро вернуться мальчики с Катей, и он не должен их видеть.

— Это правда, что у тебя есть дети? — и вот тут у меня ушла земля из под ног. — и Макар их отец?

Это чистый нокаут.

А Макс стоял и смотрел мне в глаза и ждал ответа. И сейчас он уже не излучал той ненависти, которая буквально лезла из него днем в моем кабинете. Он был растерян. А я стояла и хватала ртом воздух, совершенно беззвучно, как рыбка, которую выкинули из аквариума прямо на пол.

— Мама! — а вот и мальчики. Ужасно вовремя. И я просто закрыла глаза и села на пуф у двери.

— Мама! — две маленькие копии Макара влетели в дом, обнимали меня. А Макс просто смотрел на них, периодически переводя взгляд на меня, ожидая ответа.

И я просто опустила глаза — смысла скрывать уже не было.

Глава 12 Лиза

5 лет назад

Лиза сидела в своей комнате старенького бабушкиного домика и тихо плакала. Толи от радости, толи от страха, толи от неожиданности. Скорее от всего сразу. В руках она держала тест на беременность, пятый по счету. Но все они упрямо показывали две полоски.

Как такое могло произойти, Лиза конечно понимала. Откуда берутся дети, она знала. Но поверить в это было сложно, особенно, сейчас, когда будущее так призрачно и не понятно, что будет дальше.

О том, чтобы прервать беременность, Лиза и не думала — убить ребенка она не могла, а тем более ребенка от любимого человека. И раз уж им не суждено прожить вместе всю жизнь, как они хотели, так пусть у нее останется частичка любимого.

Лиза вытерла набежавшие слезы, подошла к зеркалу и посмотрела на себя — пока конечно изменений никаких не было, кроме осунувшегося лица и мешков под глазами, но внутри уже была жизнь. Лиза чувствовала — и это было прекрасно.

Пока она не понимала, как жить дальше. Одна, с ребенком на руках — жизнь придется начинать с чистого листа. Но рядом была бабушка. Она однозначно поддержит, в этом девушка не сомневалась. И готовилась к серьезному разговору.

— Ба, мне нужно с тобой поговорить, — начала Лиза и боялась. У бабушки были проблемы с сердцем, а такие новости могли подкосить и без того слабое здоровье.

— Я даже знаю о чем. Решилась все таки. Какой срок?

— Ба, откуда… — сказать, что Лиза была удивлена — ничего не сказать. Хотя с бабушкой они были очень близки.

— Лиз, мне сколько лет? Я ведь тоже была беременна. Я сразу заметила. Как только ты приехала.

— Ба, и что делать, — Лиза закрыла лицо руками и заплакала.

— Эй, ты чего удумала? Делать знамо что — рожать. Дите не в чем не виновато — и смей!

— Не, ба, ты не так поняла. Я не хочу делать аборт, я очень хочу этого малыша. Но как мы справимся?

— Лизонька, детка, Господь дает детей, дает и на детей. Все будет хорошо.

Бабушка обняла плачущую внучку, и, поглаживая ее по волосам, начала петь ей колыбельную из детства — Лизу это всегда успокаивало.

Антонина Петровна воспитывала внучку с 15 лет — отец бросил их с матерью, когда Лизе было 7 лет. Мама долго болела и ушла в молодом возрасте. Горе сплотило Лизу и бабушку, отношения у них сложились более, чем доверительные. О том, что у Лизы появился любимый человек, бабушка узнала сразу — внучка ничего не скрывала. Она радовалась за внучку — видела ее глаза, как расцвела внучка и как Макар к ней относится. Такая любовь дается не каждому.

О том, что к Лизе приходил отец Макара, бабушка тоже узнала сразу. Почти.

В тот день внучка приехала к ней раньше обычного, и очень расстроенная. Антонина Петровна не лезла с расспросами, но к вечеру не выдержала и вывела внучку на разговор. Лиза выложила все как на духу. Ей было очень страшно. И за себя и за Макара.

Отец приехал с утра. Был очень зол. Кричал и ругался, обвинял Лизу во всех смертных грехах. Кричал, что Макар не любит ее, и что у него есть невеста, которая ждет от него ребенка. Много чего еще. Но главное — угрозы. И как только он понял, что Лиза не боится за себя, стал угрожать Макару.

Любовь штука тонкая. Только русская женщина умеет любить так. Жертвовать собой, своим счастьем. Ради любимого. Ради его счастья.

И Лиза решила. За себя и за Макара. Имела ли право решать за двоих? Должна ли была поговорить с ним? Об этом она даже не думала. Осознав, что ее любимому может грозить опасность из-за нее, приняла единственно верное решение. Ей казалось, что по-другому нельзя.

Сейчас, держа в руках тест, Лиза впервые задумалась об этом. Но назад дороги нет. Дело сделано — главное, что Макару теперь ничего не угрожает. А у Лизы теперь есть еще и нерожденный, но такой любимый малыш. И его безопасность сейчас превыше всего. Лиза не знала, может ли отец Макара навредить ей и своему сыну, если узнает о ребенке. Но лучше не рисковать. Поэтому, обсудив с бабушкой это, они решили уехать из города, неважно куда, лучше туда, где их не смогут найти. Туда, где Лиза сможет растить ребенка, не беспокоясь и не оглядываясь на прошлое…

***

— Это