Если мы понимаем, что существует два типа денег, и их движение подчиняется различным закономерностям, то, как я уже сказал, в существовании пузырей нет ничего загадочного. А раз мы знаем, что пузыри – нормальное явление, то в большинстве случаев не так уж трудно их оценивать как таковые на стадии их формирования. Конечно, точно предсказать, когда пузырь начнет лопаться, обычно трудно, но понять, с чем мы имеем дело, почти всегда можно. Так что с содержательной точки зрения пузыри для меня интереса не представляют.

Но, как я уже сказал, есть глобальная дефляционная тенденция, которая в определенные моменты также дает о себе знать. Проблема заключается в том, что эти ее проявления обычно совпадают по времени со схлопыванием того или иного пузыря и в глазах внешнего наблюдателя все сводится именно к данному пузырю, его причинам и ближайшим последствиям.

Если говорить о кризисах серьезно, то нас должны интересовать именно проявления глобальной дефляционной тенденции и их анализ. Собственно, к этому я и приступаю.

Итак, до поры до времени Запад, или капиталистическая экономика, благодаря притоку денег с Востока (из некапиталистического сегмента экономики) с проблемой дефляции остро не сталкивался. Однако по мере расширения капиталистического сегмента и быстрого роста глобального товарно-денежного оборота возможность извлекать денежную прибыль из некапиталистического сегмента мировой экономики, подпитываемая бурным расширением транспортной доступности (в определенном смысле тоже пузырь), сокращалась, что должно было привести к глобальному кризису.

Он начался в 1873 году. Опять-таки временная рамка задана нам схлопыванием вполне конкретного пузыря – пресловутая паника 1873 года на Венской бирже. Но эта паника положила начало новому периоду развития мировой экономики.

Началась Великая депрессия – так ее называли современники. Потом название у этого периода отобрали, и теперь Великой депрессией называют кризис 1929-1933 годов (хотя реально он длился до конца Второй мировой войны). Сейчас этот период называют Долгой депрессией или, что, в сущности, подходит гораздо лучше, Великой ценовой депрессией.

Причиной Великой ценовой депрессии часто называют недостаток золота – я об этом уже говорил в одной из предыдущих лекций. С точки зрения неокономики, это действительно так. Мощности капиталистического сектора достигли такого уровня, что для покупки производимых на них товаров за пределами капиталистического сектора просто-напросто не осталось достаточного количества денег.

Обычно считается, что Долгая депрессия закончилась в 1896 году, что очень странно. Да, конечно, в этот период были открыты крупные золотые месторождения в Южной Африке (1886) и на Клондайке (правда, тут уже вроде бы после завершения депрессии – в 1898-1899 годах). Резко увеличилась добыча золота в России (Сибирь). Но на самом деле мы эти события можем смело игнорировать: сравнительно с достигнутыми объемами индустриальных мощностей это была капля в море.

Конечно, ни в каком 1896 году депрессия не закончилась. Уже в 1900 году разразился новый мировой кризис. В России он продолжался до 1903 года, а потом экономика еще 6 лет пребывала в депрессии. В 1904 году Торстейн Веблен написал книгу «Теория делового предприятия», где заметил, что, когда речь идет о состоянии американской экономики, наиболее часто употребляемым словом в последние десятилетия является слово «депрессия». В 1907 году разразился новый кризис. Великий австрийский экономист Й. Шумпетер встретил его в Египте, где до этого был свидетелем бурного экономического подъема – эти события подтолкнули его к написанию известнейшей книги «Теория экономического развития», в которой он предложил свою модель экономического цикла.

Еще этот кризис известен байкой про Дж.П. Моргана, который чуть ли не единолично выступил в роли кредитора последней инстанции для финансового сектора США, после чего была осознана необходимость иметь центральный банк для таких случаев, который и был создан в 1913 году под названием Федеральная резервная система.

Когда мы говорим о кризисе, тем более о таком длительном кризисе, который я в данном случае описываю, мы должны понимать следующее. Есть чисто экономический механизм, работа которого приводит к дефляционному кризису. Но ведь этот механизм работает не в безвоздушном пространстве. Есть еще и мировая политическая система, для которой кризис создает разного рода проблемы, и она реагирует на происходящее теми или иными способами. С кризисом начинают бороться, и результаты этой борьбы так или иначе сказываются. По крайней мере они смягчают кризисные явления и/или отсрочивают их проявление. В данном случае мы имеем дело как раз с таким явлением.

Давайте поймем, о каких мерах идет речь и какие последствия они имели.

Я выше уже говорил, что финансовый и потребительский сектора не изолированы друг от друга и между ними существуют каналы взаимодействия. В том числе по этим каналам идут и потоки финансовых денег в потребительские. В условиях дефляционного кризиса усиление мощности этих потоков будет способствовать смягчению кризисных явлений.

А что мы могли наблюдать в действительности? Давайте пройдемся по уже известному нам перечню потоков денег в потребительский сектор.

Издержки финансового сектора.

Заработная плата наемных работников является издержками финансового сектора (его капиталистического сегмента). И что же мы видим? 1870-е и особенно последующие годы – это период резкого обострения того, что в марксистской традиции называется классовой борьбой. В этот период идет бурный процесс образования и роста профессиональных союзов, оказывающих давление в сторону повышения заработной платы, то есть издержек финансового сектора. Все это происходит на фоне бурного роста социалистического движения (об этом чуть позже), мощь которого дополняет усилия профсоюзных лидеров, заставляя представителей финансового сектора и правительств с ними считаться.

Итак, издержки финансового сектора, связанные с выплатой заработной платы наемным работникам росли, что сдерживало отток потребительских денег из экономики и препятствовало дефляции.

Есть еще один механизм, обеспечивающий переток финансовых денег в потребительские, связанный с издержками финансового сектора. Я о нем еще не говорил. Речь идет о банкротствах. Явление банкротства обычно рассматривают только с точки зрения взаимоотношений внутри финансового сектора: мол, другие инвесторы получают возможность скупить активы разорившейся фирмы по дешевке.

А что такое банкротство, если речь идет об операциях между финансовым и потребительским сектором (есть еще операции внутри финансового сектора, и они нам в данном случае не интересны)? Компания финансового сектора потратила деньги на оплату издержек, деньги перешли в потребительский сектор, там разошлись, а обратно полностью или частично не вернулись, не говоря уже о том, что