на всё, но знала, что готова отблагодарить парня весьма приятным для него способом. Под ложечкой подсасывало от понимая, что я действительно не хотела бы сейчас полноценный секс, учитывая, что моя реакция была не до конца понятна мне самой. Да, я хотела, чтобы мы стали близки, но без конфузов, которые могли случиться со мной сейчас. Я, наверное, сгорела бы от стыда и неудобства, если бы он прикоснулся ко мне, а между ног было сухо, как в сахаре.

Провернув замок двери в ванную комнату, возвращаюсь к Вадиму несколько неторопливыми шагами. Парень смотрит на меня так вызывающе, что уже сейчас чувствую себя голой и совсем не прикрытой.

— Твой брат точно меня убьет, — он тяжело выдохнул, но ни единой искры сожаления в нём не проскользнуло. Совершенно.

— Тогда останови меня, — пожимаю я плечами, оказавшись рядом с ним, заглядывая в лукавые глаза. Серый омут дурманит и будоражит, а я не хочу сейчас ни о чём думать и взвешивать своё решение.

Если честно, уже начинаю паниковать. Гордеев, сукин сын, приложил немало сил, чтобы меня буквально трусило от любого сексуального действия, и я хочу с этим покончить как можно скорее. Хотя бы начать. Хотя бы что-нибудь сделать наперекор и нисколько не жалеть об этом.

Действую радикально.

— Ярослава! — прошипел Вадим, когда я сдёргиваю его штаны вниз, обнажив его самую непристойную часть тела. О да, там есть чему быть непристойным. Теперь понято откуда такой задиристый характер.

— Что? — невинно хлопая глазами, состроив из себя дурочку, касаюсь твёрдого и налитого от похоти члена.

Грудь Вадима до того тяжело поднимается, что меня кажется, ему сейчас станет плохо. Наступаю на него осознанно, заставляя его упереться поясницей в раковину и медленно опускаюсь, упираясь коленками в кафель.

— Паршивка! — рычит он, когда я касаюсь члена руками, и закусив губу от предвкушения, смотрю снизу вверх. Моё сердце и само готово выскочить, но я упрямо борюсь со своими эмоциями, стараясь прислушиваться к ощущениям.

Когда я касаюсь его губами, действую по своему чутью, напрочь заставляя себя действовать иначе, чем с Гордеевым. Не стараюсь взять член глубоко до задушливых слёз, не спешу и помогаю себе руками, при этом используя язык в разных техниках, наблюдая за реакцией Вадима.

Черт, а ведь было зачем наблюдать. Весь напряжённый, едва не дрожащий от каждого моего движения и ласки, он смотрит на меня, медленно прикрывая глаза. Но он смотрит, словно не хочет упустить ни одно мгновение происходящего. Его руки вцепились в раковину так, что надулись вены, а костяшки побелели. Он сдерживался и мне это не нравится.

Когда я, не прекращая ласкать его языком, тянусь к напряжённой руке, он тревожно выдыхает и смотрит на меня, как мученик. Он отрывает правую руку только когда я тяну его запястье к своему затылку, буквально заставляя расправить кулак, пальцы которого запутались в моих волосах.

— Свет мой, я приму всё, что ты мне дашь. Я не хочу тебе мешать, — он понимает мою задумку и благодарно улыбается, едва ощутимо сжимая затылок, отчего по телу бегут мурашки.

Я стараюсь продолжать самостоятельно без какого-либо контроля, но начинаю сбиваться то в темпе, то в новой тактике ублажения. Начинаю теряться и нервничать, ощущая себя неспособной даже на полноценный минет, разочарованно выпуская из плена губ его член.

— Помоги мне, — я прошу помощи в первую очередь для себя. Мне важно перешагнуть через это и мне нужно почувствовать его доминирование в этой ситуации. Я не способна вынести это всё сама. Пока у меня ничего не выходит так легко, как раньше.

Вадим едва заметно кивает. Одной рукой перехватывает мои волосы в своеобразный хвост, а другую прижимает к затылку, задавая темп моим движениям. Напряжение моментально спадает, и я доверюсь его мягким рукам. Он бережен, ласков, но требователен.

— Не бери глубоко. Лучше используй руки. У тебя волшебный язык, — мягко обращается ко мне Вадим, давая короткие инструкции, которые я охотно использую. И как только я вошла в раж, Вадим откидывает голову назад, хрипло издав сдавленный стон.

Его удовольствие возбуждает меня саму, поэтому я с каждой последующей минутой беру себя в руки и сама довожу начатое до логичного конца. Когда он старается меня отстранить от своего подрагивающего члена от передозировки моих ласк, я отталкиваю его руки, не останавливаясь.

Вадим кончает обильно с приятным утробным рыком, на какое-то время перестав дышать. Пока он приходит в себя, я облизываю губы и с интересом наблюдая, как он облокачивается на раковину, полностью обмякнув.

Перехватив обе мои руки, он тянет меня вверх и неожиданно впивается в мой рот требовательным и развратным поцелуем, своеобразно благодаря.

— Ты чудовищно беспощадна, — шепчет Вадим, всматриваясь мне в глаза. — Спасибо.

Он меня благодарит за минет? Вот уж зрелище!

— Теперь твоя очередь, — его рука моментально оказывается под моими штанами и нижним бельём, отчего я вздёрнулась, ошарашенно схватившись за плечи парня.

Его пальцы нежные, но очень коварные. Я смущённо осознаю, что моё желание есть и он его ощущает. Неужели у меня тоже получится… Насладиться таким сладким и честно заработанным оргазмом?

По дверям ванной комнаты раздаётся громкий грохот, заставив нас прерваться и дёрнуться друг от друга, будто ошпарившись.

— Откройте эту чертову дверь или я её вышибу! — угрожает брат.

Прежде чем открыть дверь, я недовольно поджимаю губы, глядя на Вадима, который не менее раздражён. Такой момент!

Брат, со сложенными руками на груди, пронизывает меня своим, как и прежде, убийственным взглядом. Сначала достаётся мне, а потом и Вадиму.

— До тебя туго доходит, Волков? — процедил Андрей, осматривая мои вспыхнувшие пламенем щёки и очевидную растрепанность после случившегося. — Я же ясно сказал, чтобы ты держался от неё подальше.

— Мозги атрофировались, наверное, от нежности твоей сестры. Не помню ничего подобного из тобой сказанного, — Вадим расправляет свои широкие плечи, вскидывая подбородок. И нет в нём ничего угрожающего, только надменный вызов и насмешка.

Вадиму, похоже, очень нравится дразнить моего брата. Если бы Андрей знал, насколько обоснованные его слова… Была бы катастрофа!

— Повторяю последний раз — держись от неё подальше! — повысил голос брат. — А ты, Яся, иди спать, поздно уже! — говорит Андрей.

Я задумалась над ощущением, которое полыхнуло жаром между моих ног.

— Я что-то непонятное говорю? — спросил Андрей, и, похоже, что я предельно долго молчала.

— Всё понятно… Мне нужно принять душ, — своим заявлением я заставляю выйти Вадима и Андрея из ванны, заперевшись одна.

Когда я прижимаюсь спиной к двери, глупо и мечтательно улыбаюсь, всё ещё облизывая слегка солоноватые