— Уф. Вроде отпустило. Вы можете коротко описать, что происходило, пока я была недееспособна?

— На самом деле — ничего особо интересного. Наши спасители отбыли на весьма современного вида паровозе, прихватив с собой часть награбленного. Мы выдвигаемся следующим рейсом.

— А остальные?

— Если вы имеете ввиду тех бедолаг, которых мы выдернули из тюрьмы, то я их не видел. Подозреваю, что с ними сейчас работает пресловутое ГБ. Склоняют к сотрудничеству и все в таком духе.

— «Награбленное», «пресловутое», «склоняют к сотрудничеству» — вы не очень жалуете залессцев?

— Это так прозвучало? Нет — на самом деле, я просто слегка раздражен тем, что меня не выпускают погулять.

— Ну вы сами должны понимать их мотивы?

— Да. Но в некоторых вещах я словно капризный ребенок. «Вынь да положь», как любит говорить один мой знакомый. Ладно — посмотрим, клюнет ли на мою наживку эта «Светлана Олеговна». А как вы себя чувствуете? Напряжение, постоянная угроза раскрытия, необходимость скрывать и скрываться… И вот финал. Все закончилось. Дело сделано. Что вы ощущаете теперь Радость? Облегчение? Растерянность?

— Всего понемногу. Я не знала иной жизни, кроме как внутри Церкви. Теперь мне придется начинать все заново. Это всегда страшно.

— Первый раз — да.

— Вам, наверное, это кажется смешным? Вам не впервой начинать все сначала?

— Почему вы так решили?

— То, что вы не Ересиарх, не значит: «Просто случайно оказавшийся не в то время, не в том месте парень». Ментор Аргус упоминал некого «Феникса»…

— Вы думаете, что это я?

— Не думаю… Знаю…

— Даже так… — Старпом с усмешкой откинулся назад, — Можно спросить: «Почему?»

— Вас не удивило, что при первой встрече я решила, что вы идете в разнос?

— Рад, что вы об этом заговорили.

— Орден Одаренных вел много исследований. Фактически, в наше поле зрения попадало всё мало-мальски необычное, от четырехрогих козлят до докатаклизменных артефактов. И такие как вы для нас не новость.

— Но вы не делитесь этими знаниями даже со своими собратьями, как я понял?

— Церковь — мир секретов. Чем больше знаешь и чем больше сумел утаить, тем ты сильнее. Да — Орден скрывает информацию о вас. Но знает весьма много.

— Например?

— Например, он знает, что вас, как минимум, четверо. «Война, Голод, Болезнь, Смерть».

— Вы пристегнули к нам и это?

— А почему нет? Вышло весьма логично.

— И кто же я в этой четверке?

— Сперва, я думала, что мы идем по следу Войны.

— Но трупов оказалось слишком мало, да?

— Да. Путем исключения, я догадалась что вы — Голод.

— Потому что худой?

— Все имена — аллегория. Вы вечно голодны. До знаний, впечатлений, удовольствий. А символ вечного, всепожирающего голода — огонь.

— И поэтому я — «Феникс»?

— Да.

Старпом, некоторое время, внимательно смотрел на Ливию, потом расхохотался.

— У меня есть один знакомый ученый, так он считает, что если теория, при всей своей стройности, не выглядит безумной, то она бесполезна.

— Я не права?

— А что вы хотите услышать? «Да» или «нет»? Что вам это даст? Ни одна теория не может быть полностью верна, но, так же, нельзя быть абсолютно неправым. Вам нужно знать, в чем именно вы неправы.

— Но вы мне не скажете?

— Не скажу. Вы, как и Аргус, безумно мне симпатичны именно тем, что думаете и ищите. Вывалить вам сразу все секреты будет попросту жестоко. Прелесть знаний именно в их поиске.

— Вы такой заботливый…

— Это был сарказм, если не ошибаюсь? Полезный навык.

— Скорее раздражение. Как и у вас.

— Вот как? Намекаете что мы духовно близки?

— В какой-то степени… Мне тоже очень не нравится, когда от меня что-то прячут или скрывают…

Старпом хотел ответить, но дверь с треском распахнулась, в комнату, обдавая все холодом, ввалилась высокая девушка в полушубке.

— «Синьора Светлана Олеговна, как я понимаю?»

— «Тогда уж синьорина. А вы, как мне сообщили гражданин Роше? Еще один знаток двергской письменности? Что-то вас прям густо насыпало».

— «Еще один? А кто второй?»

— «Неважно…» — Светлана кинула в Старпома армейской дубленкой, — «Хотите прогуляться?»

— «Спасибо. Каску я, лучше, сам возьму. Мне сообщили о ваших спортивных званиях, так что не надо в меня кидать твердыми предметами. И, кстати, нам говорили, что скоро ужин».

— «Да. Вот там, в сенях, термос стоит. Я сейчас тут, с вами, поем, заодно познакомлюсь».

— «А вы с незнакомыми мужчинами гулять боитесь?»

— «Я нет, а вот они — бывает. Давайте, раз такой из себя мужчина, поухаживайте за дамами. Посуда в шкафу справа…»

Старпом накрыл на стол, приволок термос и разложил по тарелкам горячую кашу с мясом. Ливия пододвинула посуду и принюхалась. Потом покосилась на Светлану, которая уже деловито орудовала ложкой.

— «Это каша?»

— «Ну да. Grechnewaya каша. А что?»

— «На Континенте гречку не едят», — пояснил Старпом, тоже весьма осторожно пробовавший блюдо, — «Выращивают на корм скоту. И я их понимаю… На вкус как будто сапожные гвозди. Только не спрашивайте, откуда я знаю».

— «Зажрались там на вашем Континенте…» — буркнула Светлана, — «Отличная каша…»

— «Возможно, дело в привычке. Есть такие вещи, к которым надо приучаться с детства».

— «А почему вы называете её „Grechnewaya“?» — Ливия, все таки, рискнула попробовать и теперь задумчиво жевала.

— «Потому, что раньше эту крупу ввозили из Греченя. Город такой. Я могу попросить, чтобы что-то другое приготовили».

— «Нет, все нормально. Я родом с Лоски и там похожая каша в ходу. Она считается пищей бедняков. Нам часто её давали в приюте. Разумеется, без крупных кусков свинины. Я просто не ожидала, что у вас её настолько любят».

— «Мы вообще полны неожиданностей», — Светлана повернулась к Старпому, — «А вы есть будете?»

— «Попробую», — Старпом решительно сунул ложку в рот и скривился, — «Ох и гадость… Но, судя по металлическому привкусу, должна быть зверски полезна. И, кстати, если не принюхиваться, то идет гораздо лучше. Возможно, в этом даже что-то есть. Ладно — что это мы все о еде да о еде? Давайте поговорим о Аургельгарде. Насколько я помню, его открытие вызвало в научных кругах настоящую бурю. Даже Руба не стала такой сенсацией. Больше шума наделал только отказ вашего правительства допустить сюда других ученых».

— «Тут наших хватает».

— «Да, однако, вы же понимаете, что все подумали?»

— «Что мы врем?»

— «Хуже. Что вы раскопали тут что-то такое, что хотите оставить себе и только себе».

— «Да-да… Наследие асов, Бьернхельм и Форбург в ярости, остальные в шоке. Это их проблемы. Мы честно предупредили, что атаки на наши суда, в том числе и