– Вчера в Главное управление следственного комитета по Красноярскому краю поступил звонок из аэропорта Домодедово города Москвы. Юргиса Вацлавича, находящегося в международном розыске, задержали при первой пересадке рейса, следовавшего в Красноярск из Батуми. Я убедила наше местное руководство ходатайствовать о том, чтобы Юргиса посадили в самолёт с конвоем.

– Почему его сразу не посадили в СИЗО, Валентина Васильевна? Зачем привезли сюда? – отрезал Борис.

– Я и не собирался никуда бежать! Зачем в СИЗО? Не понимаю, я разве виноват в чем-то? В том, что уехал и не сказал ничего? – недоумевал Юргис.

– Юргис, ты подставил меня, оставил с долгами, которые я отдаю до сих пор! – гневно выкрикнула с места Анна.

– Аня, но есть же дивиденды? Разве их не списывают? – Анна поняла, что разговор с ним бесполезен.

Валентина Лисицына взяла инициативу в свои руки:

– Юргис Вацлавич, расскажите, где Нина Савицкая.

Лицо Юргиса исказилось болью и разочарованием. Было видно, насколько он страдает.

– В очередной раз женщина отказалась от материнских прав на моего ребёнка... Нина уехала из Батуми со своими родителями в неизвестном для меня направлении, – дрожащими руками он вытер пот со лба. – Я думал, что всей этой историей с шантажом Виталины я подвергаю риску и опасности Нину, но сейчас, смотря на вас, понимаю: я ничего не знаю!

Лисицына бегло поставила его в курс расследования. Юргис застыл от неожиданности: настолько всё это показалось ему неправдоподобным.

– Ей несколько месяцев назад стали звонить немцы, кто-то из них... Я не владею языками и не понял смысла разговора, только она стала нервная, на ребёнка не обращала внимания... Есения вообще не была ей нужна, беременность уговорил сохранить её я!

– Есения?! Есения? Юргис, как ты мог? Это же мое любимое имя!

– Прости, Аня... – он виновато посмотрел на неё. – Теперь я понимаю, что всё с самого начала наших отношений было ложью! Они просто подставили меня, – Юргис стал истерично смеяться. – Капитан, а зачем это нужно было Отто? Почему я?

– Из-за Анны Александровны. Он влюбился и хотел устранить всех соперников вокруг. – Ответила Лисицына.

– Так это его ребёнок? – спросил Юргис.

– Это мой ребёнок, неужели ты и этого не понял? – вспылил Борис.

– Боря, ну это же моя жена! – скривился Юргис.

– Теперь – моя! И я благодарен тебе за то, что ты бросил Аню. Я всем сердцем её люблю. – Борис сжал пальчики жены.

– Наверное, так правильно. А я заслужил все, что произошло!

Дочь Юргиса стала капризничать и хныкать. У Анны от нахлынувших воспоминаний о маленькой Марине защемило сердце.

– Она голодная? – спросила она.

– Да, и устала. Аня, я прошу вас... Умоляю, позаботьтесь о ней! Боря, я прошу тебя, как друга. Ты теперь знаешь, что я не грабил ваш холдинг!

Борис удивлённо смотрел на Юргиса.

– Чего ты хочешь? – сухо спросил он.

– Позаботьтесь о ребёнке! Ведь я сяду... За давнее убийство мотоциклистов в Паланге. Когда Виталина их сбила, один из них скончался сразу, а второй – был жив... Он истекал кровью от тяжелых ран и ушибов, и я... я сломал ему шею. – Юргис вздохнул и закрыл лицо руками. – Мы планировали скрыться с места происшествия...

– Какой же ты мерзавец! Как я могла жить с тобой? Двуличный... Я чувствовала, что ты носишь камень за пазухой! – расплакалась Анна.

Михаил, сидевший до этого момента молча, спросил:

– Разве не прошёл срок давности, Юргис? Они и в этом вас надули! Вас теперь невозможно привлечь, так как прошло более пятнадцати лет, я прав, Валентина Васильевна?

– Совершенно! Неужели вы не могли обратиться к юристам, все проверить, прежде чем платить Виталине весьма большие деньги?

– Дело в моей репутации. Она угрожала обнародовать мою биографию повсюду! Меня бы не взяли нигде на работу! К тому же она угрожала навредить Анне, рассказать Марине обо всем. Такого я не мог допустить! – Юргис спрятал лицо в ладонях. – Я думал, что это Нина поступает благородно, соглашаясь уехать со мной, бросить всё! – присутствующие смотрели на него с сочувствием.

Лисицына укоризненно взглянула на Юргиса, захлопнув папки.

– Юргис Вацлавич, мы не можем предъявить вам обвинение ни по одному из пунктов. К ограблению вы непричастны. По нашему запросу пришла информация из банка, в который устроилась Нина Савицкая после ухода из холдинга. Она работала в отделе финансового мониторинга. После обналичивания средств с подставных фирм она выплатила налоги и закрыла их.

– Зачем? Зачем так сложно? – изумлялся Юргис.

– Похоже, Клаусу доставляли удовольствие эти головоломки и запутанные ходы. Только и всего! – объяснила Лисицына. – Единственное, на чем я настаиваю: снимите ответственность за ваш долг с Анны Александровны.

– Конечно, не сомневайтесь, я устроюсь на работу в ближайшее время. Только решу вопрос с жильем и ребёнком.

– Мы заберём девочку... – промолвил Борис. Анна счастливо улыбнулась. – На месяц! Тебе достаточно этого времени? – обратился он к Юргису.

– Спасибо, Боря. Достаточно! – ответил с благодарностью Юргис.

Эпилог.

Середина сентября выдалась дождливой. Тяжёлые капли разбивались о лобовое стекло автомобиля Бориса, когда он с женой мчался к «Дому счастья». Он уже дышал своей атмосферой, привитой будущими хозяевами, грел теплом потрескивающих в камине поленьев. Совсем скоро здесь будет слышен детский смех... А аромат домашней выпечки, которую с любовью готовила Анюта, будет встречать его вечерами после работы... Как и хвойный запах старинного ельника, смешивающийся с благоуханием роз, заботливо посаженных женой.

Теперь все имело для Бориса значение и смысл. Даже эти тяжёлые сентябрьские капли отнюдь не раздражали его своим шумом.

Неуемная радость жизни, сохранённой Всевышним, дарованной ему, как второй шанс, заставляла его просто жить, а не задумываться о смысле существования. Надо наслаждаться каждым днем, любить Аньку, греть её ладошки в своих руках, вдыхать каждое утро хвойный запах ельника, а ещё – оставить частицу себя в своих детях, а частицу своего таланта – в архитектурных творениях.

– Боря, у меня воды отходят... – испуганно прошептала Анюта, когда они вошли в просторный холл дома.

– Анечка, у тебя же в конце месяца срок? – Борис разволновался, но тут же взял себя в руки. – Родная, ты решила подарить сына мне на день рождения?