Шрифт:
Закладка:
Серильда совсем не помнила маму. Она знала ее лишь по рассказам отца. Но у нее не осталось никаких сомнений, что стоящая перед ней женщина – стоящий перед ней бог! – и есть ее мать.
Вскочив на ноги, Серильда попятилась. Вирдит. Бог. То самое…
То самое божество, которое прокляло ее.
Или благословило?
Произвело ее на свет?
– Но к-как? – пролепетала она, врезавшись в угол стола.
Вирдит с обеспокоенным лицом поднял руку в успокаивающем жесте. Как вышло, что Серильда запомнила давным-давно рассказанную сказку лучше, чем лицо собственной матери?
– Серильда…
– Нет. – Она с силой замотала головой. – Ты бог-обманщик. Ты лжешь. Это не… ты не мог…
– Я вовсе не хотел тебя напугать, – сказал Вирдит, – но… О моя Серильда, если бы ты только знала, как я мечтал увидеть тебя снова. Представлял, как все тебе расскажу. Как скажу тебе, что…
– Мой папа знал? – перебила она и сама удивилась тому, сколько было в ее голосе яда. У Серильды внутри боролось столько противоречивых эмоций, и неожиданно для нее верх одержал гнев. Гнев и странное, необъяснимое чувство, будто ее предали.
– Что в обличии его жены был я, Вирдит? Нет, конечно же нет. Он был совсем молодым, когда мы встретились. А я был… я была просто бедной девушкой-сиротой, которая приехала в Мерхенфельд в надежде найти работу и начать новую жизнь. Он был так добр ко мне. Он был таким… хорошим. Но я… Я и не догадывался, насколько глубоки его чувства ко мне, до той самой ночи, когда он загадал свое желание, а я согласился его исполнить.
– Он любил тебя! – Серильда, наконец, заплакала. – Он так тебя любил. Как ты могла?..
– Я тоже любила его. – Вирдит подошел ближе, умоляюще сложив руки. – Как и тебя.
– Тогда почему ты ушла? – закричала Серильда. Ее чувства выплеснулись наружу, как суп из кипящего горшка. – Мы думали, тебя утащила Охота! Мы думали, ты умерла! А ты все это время была… ты был здесь. Прятался в пещере, или жил в Верене, и… и писал свои сказочки?
– Я пытался защитить тебя. Защитить вас обоих. Я знал, что Эрлкинг снова найдет меня. Он и раньше подбирался ко мне очень близко, и я понимал, что он не сдастся. Если бы он узнал о тебе или о Хуго, то непременно использовал бы вас против меня. Я не мог этого допустить.
Сжав ладонями виски, Серильда принялась вышагивать между столом и книжными полками. Голова шла кругом. Весь мир, казалось, летел кувырком.
Вирдит. Бог историй. Бог удачи. Ее собственное божество-покровитель.
Вирдит – ее мать.
Ее мать жива.
Ее мать – не смертная.
– Великие боги, – прошептала Серильда. – А я?.. Кто же я в таком случае? Я… полубог?
Вирдит разразился звонким смехом.
– Нет никаких полубогов. Такого не бывает.
– Но мои глаза! И мои истории! Я могу… Я рассказываю истории, которые сбываются!
Вирдит кивнул.
– Да, тебе передалась часть моей магии. Я понял это сразу, когда ты родилась. Конечно, твой отец винил во всем желание, которое он загадал. – Вирдит улыбнулся одними глазами. – Как он… сумел ли Хуго… найти свое счастье? После того, как я его покинул?
От этого вопроса у Серильды в душе шевельнулась надежда, смешанная со страхом. Возможно ли, что богу лжи был действительно дорог ее отец? Простой, добросердечный, работящий Хуго Моллер?
Серильда прислонилась к книжным полкам.
– Он умер.
Вирдит ахнул и прижал руку к груди.
– Нет!.. О, Хуго… Что случилось?
На глаза Серильде навернулись слезы. Она громко, горестно всхлипнула, осела на пол и, съежившись, уткнулась лицом в колени.
– Серильда!
Вирдит в облике ее матери тут же оказался рядом, обнял ее. На Серильду все навалилось разом, и она не могла с этим справиться. Нежность, утешения, объятия ее собственной матери, а еще и правда о том, кем была эта мать…
Мало-помалу, всхлипывая и рыдая, Серильда поведала Вирдиту все. Начиная с той ночи, когда она спрятала двух дев-моховиц у себя в погребе, чтобы защитить их от Дикой Охоты, и заканчивая тем, как она с три короба наплела Эрлкингу, что умеет прясть золото, и он забрал ее в свой замок. Она рассказала матери про Злата, про пятерых детей и про то, как ее папа стал нахцерером. О проклятии, о Грейвенстоуне, о Перхте…
О своем ребенке.
Ее собственном малыше.
Которому предстояло родиться всего через четыре недели. А ведь Серильда была лишена счастья почувствовать, как он растет у нее в животе. И все же любовь, которую она чувствовала к этому ребенку, была настолько сильна, что ей становилось трудно дышать, стоило ей только подумать об этом. О том, сколько этот малыш для нее значит. Как сильно она хочет, чтобы с ним все было в порядке.
А ведь Серильда знала, что с этим ребенком ничего не будет в порядке, потому что ее тело было отдано Перхте, – и все было так неправильно, да что там, просто ужасно, а она не знала, как это исправить.
Вирдит обнимал Серильду; он дал ей выплакаться и ни разу не прерывал ее рассказ.
К тому времени, когда Серильда закончила, они сидели рядом, опираясь спинами о полку. Вирдит ласково поглаживал дочку по руке.
– Что же мне делать? – спросила Серильда, утирая слезы красным плащом. – Он отнял у меня все. Мне не победить его.
– Он очень опасный противник, – кивнул Вирдит. – Мы, боги, боремся с ним, сколько я себя помню.
Серильда со стоном уткнулась лбом в колени.
– Вот! При этом вы – небожители, а я – просто я. Дочь мельника.
– Ты еще и моя дочь, – напомнил Вирдит.
От этих слов по спине у Серильды пробежал холодок.
– Знаешь, почему здорово уметь рассказывать истории? – Вирдит мягко подтолкнул Серильду локтем. – Мы можем сочинить и историю нашей собственной жизни.
Серильда бросила на него встревоженный взгляд.
– Мои истории обычно приносят больше вреда, чем пользы.
– Неужели? Разве не твои истории позволили целому замку призраков, которых держали в плену, наконец-то упокоиться с миром? Разве не они помогли принцу отыскать давно потерянную сестру? И не они ли воссоединили нас?
– Нет, ты не понимаешь. Боги, которых он поймал… Это случилось из-за меня. Я не понимала, что делаю, а мои сказки подсказывали ему, где искать. Это моя вина!
– Я понимаю, – кивнул Вирдит. – Истории обладают силой. – Он взял Серильду за руку. – А вот ты
