Шрифт:
Закладка:
Картину за № 27, пожертвованную Археологическому Институту, хорошо бы передать при достойных обстоятельствах. Также по обстоятельствам нужно действовать и во всех прочих действиях. Нужно все худшее поворачивать на лучшее. Нужно смотреть лишь вперед. Нужны новые друзья. Надеемся, что действия Рикаби не испортят дело с освобождением от таксы. Баттлю это виднее. Все должно быть очень подвижно, чтобы применять обстоятельства.
Не найдется ли кто из комит[ета] бондх[олдеров][1094] или банков, лично звучащих на Культуру? Сейчас выставка Тюльпинка особенно полезна, ибо она докажет в Европе, что деятельность идет. Наши мысли знаете из журналов заседаний. Мерзость Кёльца превзошла все ожидания.
Последние дни опять довольно трудны для Е. И. — боли солнечного сплетения, слюна, иглы в руках… Принимает строфант. Вообще, чувствуется неслыханное напряжение в атмосфере.
Шлем Вам всем мысли о твердости и объединении сознаний.
333
Н. К. Рерих — М. А. Таубе
№ 17
12 апреля 1932 г. «Урусвати»
Дорогой Михаил Александрович,
Посылаю Вам для Вашего личного сведения копию моего письма к мадам де Во. Делаю это для того, чтобы во имя охранения точности Вы были бы в полном курсе всего происходящего. К сожалению, из Америки опять вчерашняя почта принесла сведение о том, что мадам де Во протестует против латинского слова «Культура», сообщая в Америку, что во Франции некоторый слой людей смешает это с агрикультурой. Конечно, это меня нисколько не устрашает, ибо удельный вес людей, не понимающих всемирного значения латинского слова, совершенно ничтожен, и такое невежество не может иметь решительно никакого значения вообще, во всех вопросах Культуры. Из статьи моей «Синтез»[1095], уже давно посланной в Париж, Вы знаете мою точку зрения на этот вопрос. Впрочем, это не может быть моей точкой зрения, ибо она подтверждена всеми толковыми словарями и энциклопедиями и, кроме какого-то специфического слоя людей, кто же не согласится о значении великого, знаменательного понятия Культура. Не буду повторять того, что сказано неоднократно в моих обращениях, и во всяком случае, для начала Охранения не будем заниматься разрушением ценных понятий. Пакс вобискум!![1096] Также, вероятно, Вы согласитесь вполне и с тем, что выставка Гималайской Цепи или одного могульского сада[1097] в Лагоре не только не прибавит ничего для выставки Тюльпинка, но может породить обвинения в бессистемности, в каком-то аматёрстве[1098]. Впрочем, по принципу моему, не вмешиваюсь в план Тюльпинка и верю, что он будет и сознательно обусловлен, и принесет осязательные результаты для водворения Пакта и Знамени в Мире.
Будем сердечно рады слышать от Вас о программах на будущее и о всей деятельности. Шлем сердечный привет Вашей Семье.
334
Н. К. Рерих — Г. Мануйловичу
14 апреля 1932 г. «Урусвати»
Глубокоуважаемый г-н Мануйлович.
Наш Генеральный Секретарь в Париже уведомил меня о приветах, переданных мне от министра Мажуранича, от посла Сполайковича и от Вас. Пользуюсь этим случаем, чтобы взаимно приветствовать Вас и с лучшими пожеланиями просить Вас передать Академии Югославии мои сердечные чувства. Посылаю Вам мою подписанную копию последней книги «Держава Света», в которой Вы найдете и мое приветствие Славянскому Обществу в стремлении к великому понятию Культуры.
Вы знаете мои глубокие симпатии к славянским землям и мое восхищение Вашим славным Монархом, Королем Александром. Потому для Вас будет вполне понятен мой следующий вопрос. Я знаю, что некоторые университеты как в Югославии, так и в других странах дают звание доктора по печатным трудам, принимая их как докторский тезис. Мне и сыну моему[1099], ввиду наших сказанных симпатий к Югославии, хотелось бы иметь в формуляре нашем и это славянское отличие. Потому доверительно не откажите сообщить мне по нижеуказанному адресу, каким способом это возможно сделать. Вы уже знаете целый ряд моих книг, а книга моего сына «Пути Азии»[1100], изданная Йельским Университетом в Америке, уже переизданная Оксфордом и сейчас издаваемая по-французски и по-немецки, уже одна сама по себе представляет серьезнейший докторский труд. Самые серьезные критики отзываются о ней с восторгом. Кроме того, его книги о зверином стиле[1101] и о тибетской живописи[1102] являются такими же серьезными исследованиями, вызвавшими самое глубокое внимание. Со следующей почтой посылаем и эти книги Вам. Сейчас мы усиленно заняты построением биохимической лаборатории; об этой лаборатории и прочей нашей деятельности в Гималаях Вы увидите из последнего прилагаемого выпуска нашего журнала.
Еще раз шлю Вам и славной Академии Югославии мои искреннейшие приветы.
С искренней преданностью,
335
Н. К. Рерих — А. К. Халдару*
15 апреля 1932 г. Наггар, Кулу, Пенджаб
Мой дорогой друг!
Благодарю Вас за письмо от 6 марта и приветы, переданные через г-на С. К. Митру, благополучно добравшегося в наши края.
Меня весьма впечатлили некоторые из рассказанных им историй. Я, как и прежде, верю, что на своем посту он сможет оказать существенную помощь.
Я получил хорошее письмо от г-на Н. К. Мехты и с удовольствием напутствовал его перед поездкой самыми добрыми словами. Я рекомендовал его нашим сотрудникам в Америке. Тем не менее сожалею, что он собрался в поездку в такое время, когда повсеместно царит экономический и финансовый кризис не только в Америке, но и во всем мире. Поистине, трудные времена, и особенно для работников культуры.
Очень рад, что Вам понравилась моя статья «Спиноза», я знаю, что все это Вас неизменно очень интересует. Кроме того, я пошлю Вам два экземпляра последнего номера журнала «Урусвати» — один для Вас, а другой для Вашего друга из Associated Press, как Вы просили. Вскоре я получу из Бомбея увеличенные фотографии моей картины «[Mata] Rajeswari of Peace»[1103], которую Вы можете передать по тем же каналам.
Те же соображения, которыми я поделился в отношении визита г-на Мехты в Америку, относятся и к Вашей предполагаемой поездке, и я рад, что Вы сейчас не едете, поскольку предпочел бы, чтобы Вы увидели страну в более счастливое и благоприятное для нее время.
С сердечными пожеланиями,
Духом с Вами!
336
Н. К. Рерих — М. А. Таубе
