Шрифт:
Закладка:
Словом, сразу после ужина я пошла в рудники знаний, раскапывать нужные мне «металлы». И надо сказать, что практически сразу осознала, что профессор знал толк в изощренной мести, так как найти книгу с необходимыми данными оказалось сложно! Библиотекарь сказал, что базовые справочники разобрали, потому он может посоветовать искать в энциклопедиях. Дальний угол, самый задрипанный стеллаж с титаническими томами…
Поминая всех местных и неместных шусов, через час я все же нашла нужные. И то в одном первая схема, в другом третья, в третьем четвертая… Вторую вот вообще не отыскать было! Но три из четырех лучше, чем ничего. К этому же времени меня посетила разумная, но запоздавшая мысль, что можно было попросить эту лекцию у той же Лайсы или Сареша.
Но раз уж сама нашла… Оттащив обратно лишние книги, я закопалась в чертежах и данных и увлеклась настолько, что даже пропустила приход Тариса.
Просто в какой-то момент подняла голову от учебника и, устало прикрыв глаза, начала растирать затекшую шею, лениво размышляя о том, что спина тоже давно ноет и надо бы пройтись хотя бы по залу. Размяться. Взгляд лениво скользнул по стрельчатому окну, за которым уже полностью стемнело, и переключился на обстановку библиотеки. В потоках света от потолочных магических ламп плясали искорки пыли, а настольные золотили столы и стеллажи, придавая дереву еще больше цветной сочности.
И тут я вздрогнула, потому что прямо напротив меня на столе сидел Тарис Тарг.
— Привет, — тихо поздоровался он. Такой красивый и такой… взрослый в этом мягком освещении.
— Добрый вечер, — потянувшись, улыбнулась я в ответ. — Что ты тут делаешь?
— Тебя искал. Дошли слухи о том, что ты сегодня будешь грызть гранит магометрии. Решил прийти и помочь в этом непростом деле!
Я лишь хмыкнула в ответ, не зная, как сказать о том, что если бы не он, то и проблем бы, собственно, не было! Так что решила ограничиться простым:
— Спасибо. А то я действительно сегодня ворон ловила на уроке, за что и поплатилась. Да и в целом магометрия не очень просто мне дается…
— Хорошо, покажи свою тему, я подумаю как лучше ее подать. А пока вот. Кто-то забыл сегодня поужинать.
И он положил на стол бумажный сверток. Сунув в него нос, я увидела четыре больших бутерброда, сдобную булочку с изюмом и крупное, красное яблоко. Лишь заметив еду, поняла, насколько проголодалась! Ужин-то пропустила… Нежности в моем направленном на Тариса взгляде стало в три раза больше, и он со смехом прокомментировал:
— Мне кажется что тот, кто сказал «путь к сердцу мужчины лежит через желудок», просто не видел голодную женщину! Уверен, что если бы ты уже не была от меня без ума, то сейчас бы однозначно не осталось шансов!
Я бы много чего могла ответить, но ругаться с занятым бутербродом ртом — неудобно. Пришлось ограничиться укоризненным взглядом, а потом, прожевав, сказать:
— Ты слишком много общался с Ремансом и нахватался у него ехидства! Вовсе я не без ума! Разве что совсем немножко.
— Ну вот, а я-то рассчитывал, что не я один тут влюблен без памяти… — нарочито вздохнул Тарис. — Что ж, вернемся к магометрии. Как я понял, у тебя сложности со схемой Даурса.
— Угу. Если честно, у меня в голове путаются особенности первой и четвертой, а вторую я вообще тут не нашла!
Сообщив это, я впилась зубами в булочку и едва не застонала от наслаждения. Божечки, она еще и с заварным кремом! За что мне такое счастье, ну за что?!
Несколько глотков чая из взятого с собой еще днем термоса окончательно сделали жизнь прекрасной. А уж короткий, но нежный поцелуй Тариса — и вовсе восхитительной.
Учиться с Тарисом мне всегда очень нравилось. Это было интересно, временами забавно и уж точно очень понятно. Вот и теперь мы быстро погрузились в знакомую, привычную, как море для рыбы, стихию. Он стоял надо мной и помогал корректировать линии, а также пояснял, что вот эта черточка обязательна в третьей схеме, но не должна наличествовать в четвертой…
Когда успела измениться атмосфера, я и сама не поняла. Только что был сухой деловой тон, в мыслях только магометрия и ничего лишнего. А теперь… теперь воздух стал тягучим и густым, а все чувства разом оказались обострены до предела.
Я четко осознала, что Тарис стоит за моей спиной.
— Хелли, на этом участке карандаш лучше держать под другим углом. Минутку…
Его дыхание коснулось обнаженной шеи, а пальцы легли на мою руку и скользнули по рукаву дальше, пока не достигли обнаженной кожи. Я вздрогнула.
— Да, сейчас правильно. И увеличь давление на грифель, он не сломается, а линия будет…
Его голос вдруг тоже изменился, стал более низким и хриплым, потому фразу он заканчивал с совершенно иной интонацией:
— …идеальна. Как ты.
По телу прошла мелкая дрожь, когда изгиба шеи коснулись горячие мужские губы.
— Тарис… кто-нибудь может увидеть… — сообщили ему последние остатки мозгов в моей голове.
— Мм… Во-первых, в библиотеке практически никого нет, и уж совсем никого нет в этой секции… А во-вторых, что ты знаешь о метках-маячках?
Он так и стоял за моей спиной, направлял руку, поглаживая пальцы, и целовал шею, целовал, целовал… коротко, жаляще, страстно, куда мог дотянуться. Под воротником, до ключиц, около уха… И, разумеется, не забывал рассказывать очень нужную для учебы информацию.
— Так вот, вы будете изучать это ближе к концу второго курса, но на деле практически все студенты осваивают их уже к концу первого. Ох, Хелли, это просто преступление — быть такой сладкой девочкой… Так вот, метки я поставил, и о том, что к нам кто-то приближается, узнаю.
— А меня научишь? — Я попыталась отстраниться, потому что с каждым мигом прикосновения становились все горячее и горячее.
— Конечно, научу. Я тебя всему научу.
И
