— Бекка до сих пор их носит. Я видела, когда навещала ее в тюрьме. Возможно, мне только кажется, но разве они не похожи на те серьги, которые Убийца КЛ забрал у Джулии Хантер в качестве трофея?

Голос в голове, похожий на Рави, велел этого не делать. Нынешняя Пиппа, наверное, согласилась бы, что ей не стоит лишний раз привлекать к себе внимание. Однако придется — ради Билли, ради его матери и ради того, чтобы та, другая Пиппа из прошлой жизни — сделавшая иной выбор — оказалась неправа.

Пиппа собрала все необходимое для оправдания Билли Карраса и снова проделала знакомый путь до полицейского участка в Амершеме. В груди больше не было черной дыры, только решимость, только ярость, страх и уверенность. Последний шанс все исправить. Освободить Билли, сразиться с Хокинсом, спасти Рави, спасти себя и жить дальше нормальной жизнью. Круг замкнется, и все закончится.

Пиппа заехала на свободное место на парковке, посмотрела в зеркало заднего вида. Закинула на плечо рюкзак со всем содержимым и вышла из машины. Хлопок дверцы эхом разнесся по тихой послеполуденной парковке.

Впрочем, вскоре стало шумно: сзади подъехало несколько автомобилей.

Пиппа остановилась у входа в участок и оглянулась через плечо.

Первым ехал желто-синий патрульный автомобиль, за ним внедорожник без опознавательных знаков и, наконец, еще одна патрульная машина сзади.

Сперва вылезли двое незнакомых полицейских в форме, один из которых говорил что-то в рацию на плече. Из последней машины вышли Дэниел да Сильва и Сорайя Бузиди. Дэниел, поймав на себе взгляд Пиппы, недовольно поджал губы.

Потом распахнулась дверца черного автомобиля, и оттуда появился инспектор Хокинс в зеленой куртке, застегнутой до самой шеи. Не заметив Пиппы, стоящей в пяти метрах, он подошел к задней дверце машины, открыл ее и заглянул в салон.

Сперва Пиппа увидела ноги: человек, сидевший внутри, поставил ступни на бетон. Затем показались руки, скованные наручниками. Хокинс вытащил арестанта из автомобиля.

Это был Макс Хастингс.

Макса арестовали.

— Повторяю, вы совершаете огромную ошибку, — твердил он Хокинсу. Голос дрожал; Пиппа не знала, от ярости или страха. Если от страха, то хорошо. — Я не имею к этому никакого отношения, я вообще не понимаю…

Макс наткнулся взглядом на Пиппу, оторопело стоящую возле дверей, и замолчал. Он изменился в лице, вытаращил глаза и шумно втянул в себя воздух.

Хокинс, ничего не замечая, жестом подозвал Сорайю и второго полицейского.

Никто не мог предвидеть того, что будет дальше. Даже Пиппа.

Быстрым внезапным движением Макс вырвался из рук Хокинса, повалив инспектора на землю. Не успела Пиппа опомниться, как он в два прыжка пересек разделявшие их метры и подлетел к ней.

А потом вцепился скованными руками ей в шею и толкнул в стену. Затылок с заметным стуком ударился о бетон.

Со всех сторон раздались крики, шум, но Пиппа видела лишь горящие бешенством глаза Макса. Он стискивал ей шею, обжигая кожу кончиками пальцев.

Макс оскалил зубы. Пиппа осклабилась в ответ.

— Это все ты! — рявкнул он, брызжа в лицо слюной. — Ты подстроила!

Он сдавил руки, снова ударив Пиппу затылком о стену.

Она не сопротивлялась, даже не пыталась его оттолкнуть. Только сверкнула глазами и тихо шепнула так, чтобы услышал один Макс:

— Скажи спасибо, что я и тебя не закопала под землю.

Макс взревел, будто загнанный зверь, лицо пошло багряными пятнами, возле глаз налились кровью уродливые вены.

— Гребаная сука!.. — заорал он и ударил Пиппу в тот самый момент, когда Хокинс и Дэниел его оттащили.

Завязалась потасовка, Макс упал на землю, отбиваясь ногами от навалившихся полицейских, подбежавших со всех сторон.

— Это она! — кричал он. — Это не я. Я ничего не делал. Я не виноват!

Пиппа пощупала затылок — крови не было. На руках — тоже.

— Я ничего не делал!

Его подняли на ноги. Макс повернулся в сторону Пиппы и на мгновение показал свой истинный облик: с прищуренными глазами, полными ненависти; разинутой пастью, отвратительно широкой; перекошенным багровым лицом. Чудовище, сорвавшее с себя маску и позабывшее о притворстве.

— Это она подстроила! — орал он. — Она! Долбаная психопатка!

— Тащите его внутрь!

Инспектор Хокинс, перекрикивая Макса, махнул рукой Сорайе и другим полицейским, чтобы те волоком занесли извивающегося Макса в участок. Прежде чем проследовать за ними, Хокинс подошел к Пиппе.

— Цела? — спросил он, запыхавшись.

— Все нормально, — кивнула она.

— Хорошо.

Он тоже кивнул и поспешно зашел в здание, откуда неслись дикие вопли.

Кто-то кашлянул за спиной, и Пиппа резко обернулась. Там стоял Дэниел да Сильва, поправлявший форму, стараниями Макса перекошенную и измятую.

— Прости, — тяжело дыша, произнес он. — Не пострадала? Он сильно тебя ударил?

— Ничего страшного, — отмахнулась она. — Только шишка на затылке будет, но пройдет. Папа говорит, у меня слишком много мозгов; потеряю немного — не беда.

— Точно, — фыркнул Дэн с легкой улыбкой.

— Значит, Макс Хастингс, — тихо произнесла Пиппа с вопросительной интонацией.

— Ага, — отозвался Дэн.

— Ему предъявят обвинение? — спросила она, и они посмотрели на двери, из-за которых неслись приглушенные крики. — В убийстве?

Дэниел кивнул.

Сердце бешено застучало о ребра, но не от ужаса, а чего-то другого, необычайно близкого к надежде.

Все кончено. Она победила. Партия на четверых игроков разыграна, Пиппа последняя осталась на доске.

— Мразь, — прошипел Дэн, возвращая Пиппу в реальность. — Никому не говори, что я так сказал, но… Джейсон Белл был мне как отец, а он…

Дэниел замолчал, уставившись на стеклянные двери, которые поглотили Макса.