говори. Ближе к делу, — раздражённо сказала воительница, глядя куда-то вбок. — На острове была сильная магия, а ещё — завеса. Это осквернение самой памяти Жертвенной Мальны.

— Я понимаю ваше возмущение, госпожа светозарная воительница, — голос Бертольда дрогнул. — Видите ли…

— Понятно, по делу ты не умеешь, — предводительница рыцарей подняла ладонь и сомкнула её в кулак. — Кто у вас тут главный?

Лисы молча окинули друг друга взглядами, полными смятения, а потом повернули головы на израненного Химеру.

— Он, — Ладаим первым указал на товарища. — Он нас ведёт. И ему нужна помощь.

— А я надеялась с ним поговорить, — воительница клацнула челюстью и наставила палец на Арбо. — Тогда говори ты. Я вижу, ты близок к Далёкой Звезде. Ты ведь не станешь врать в таком священном месте?

Хлыст закатил глаза, а из груди Ладаима вырвался стон. Зато Вийм заулыбался и едва заметно потирал ладони на уровне живота. Вся судьба Лис легла в руки среднего сына Бертольда, потерявшего дом и брата не без их вины.

— Хорошо, светозарная госпожа-воительница, — Арбо расправил плечи и тряхнул головой. — Мы — наёмники из отряда Лис, родом из Летары. Как и сказал мой отец, плыли из Сегденна в Меранию, но попали в западню тёмного мага. Завеса, буря — это его рук дело. Из-за него мы потеряли товарища в шторме.

— Арбо… — полушёпотом вырвалось из Вийма.

— Что магу понадобилось от наёмников? — воительница заставила Хлыста и Крысолова расступиться и подошла к Арбо.

— Мы пересеклись в Летаре, а он затаил обиду. Это долгая история, а времени у вас мало, — средний сын заметно напряг губы, чтобы казаться серьёзным. — Если коротко, нам пришлось убить этого мага и его прихвостней.

— И ты говоришь правду, брат? Не смеешь меня обманывать?

— Я бы никогда не стал вам врать в таком священном месте. Как завещал Первопрорицатель Литанд, ничто не пачкает сияние души, как ложь.

— Меня устраивает твой ответ, — воительница задрала голову и размашисто кивнула. — Мы обсудим его в обители и поможем вашему другу.

— А дальше? — уточнил Хлыст.

— А дальше — решит лорд Бримм. Поторопитесь, пока ваш главный не истёк кровью.

Рыцари быстро загнали Лис на галеру и усадили прямо на палубе. Их не связывали, но оружие забрали. Не следовало никаких угроз, да и копья ревнителей Мальны смотрели вверх, а не на гостей Гряды. Но Ладаим ощущал груз их подозрений.

Светозарная воительница осталась довольна ответом Арбо, но значило это лишь, что Лис не стоит убивать на месте. Рыцари заинтересовались ими достаточно, чтобы разузнать побольше о неведомом маге, что устроил бурю среди ясного утра и разношёрстных наёмниках.

Не беда. К опасности Лисы привыкли давно. Ладаим вдруг понял, что ему не было дела до того, что удумали ревнители Мальны. Он пережил разорение Басселя и падение Лисьего Приюта. Побывал на цепи в подвале Верных и в Сером Бастионе. Ушёл от полчища гребенников и виверны, пока Химера убивал опаснейшего мага, когда-либо ступавшего на эти земли.

И они встретили новый день. Солнце благодарно обняло галеру тёплыми лучами после того, как остатки тьмы Альхиора рассеялись. Чайки и бакланы кричали в такт горластому рыцарю, что задавал ритм вёсельным палубой ниже.

Конечно, Лисы потеряли Вереска. Скоро нахлынет усталость от череды схваток и горе очередной утраты нанесёт скорбный удар. Но все Лисы умирали. И умирали скорее рано, чем поздно. Однако не каждому судьба даровала шанс умереть так же достойно, как Вереску. Пасть от клыков чудища, чтобы соратники могли жить.

Это ли не божественная воля? Похоже, Святое Солнце сумело подружиться с Далёкой Звездой посреди озера Миларад. Луну назад Крысолов был уверен, что душу его не спасти, но теперь понял, как ошибался. Ещё никогда Лисы не были так далеки от Бездны.

Эпилог

Бертольд едва не наступил на припорошенный камень на самом краю дороги. Не ухватись он за нависшую слева ветвь, пришлось бы выбираться из ближайшего сугроба. Как он ни старался держать тело крепким, годы брали своё.

Хотя, какие его годы? Только летом стукнет пятьдесят шесть.

«Всего-то», — Бертольд фыркнул.

Иные мужики в его возрасте верховодили армиями и правили королевствами. Герцог Авлар умер в шестьдесят. Но когда он въезжал на площадь в дни больших праздников, то в седле держался увереннее своего моложавого наследника.

С другой стороны, то были знатные мужики. Для них время текло иначе. Едва ли они трудились в полях от рассвета до самой темноты или бороздили заснеженные перелески в поисках пропитания зимой. Охотились вельможи в своё удовольствие, чтобы порезвиться и напиться с помощницами вдали от зорких глаз жён и жрецов. В конце-то концов, их стол был накрыт всегда.

Бертольду же, с малых лет привыкшему работать руками, повезло куда меньше. Он хорошо помнил тот день, когда орудовал молотком на чердаке «Пёсьей Морды» и впервые ощутил болезненную вспышку от кисти до самого плеча. Прямо как те приступы, на которые жаловался отец. Тогда только родился Басс, да и остальные дети были совсем малышами. С тех пор ломота только усилилась, а от волос на голове осталась только седая кайма вокруг затылка.

Ещё и выпивка Бестеля давала о себе знать, заставляя Бертольд боролся с обмякшими ногами. Не упрощало жизнь и то, что в Люведенне он не бывал уже давно.

Не то чтобы городок сильно изменился, нет. Где-то свежая мастерская перегородила доселе просторный переулок, превратив его в тупик. В иных местах кусты разрослись так, что стало сложно опознать за ними знакомые ориентиры.

Но именно эти мелочи так затруднили путь от делянки караванщика Бестеля до главной площади Люведенна, где Бертольда уже наверняка ждали ребята. Хоть бы не подрались в его отсутствие.

— Ах ты ж! — ругнулся старик.

Всё же он нашёл свою кочку. Точнее, целую ветку, зарывшуюся в снежный нанос у самого края дороги. Бертольда повело вправо, а судорога не дала его пальцам ухватиться за дерево. Так и уткнулся он коленями в мёрзлую серо-жёлтую кашу в считанных саженях от ворот.

— Что ж ты будешь делать? — он выпрямился, но не смог сразу подняться с колен. — Вот же зараза.

Бертольд растирал ушибленные ладони, заодно сбивая с них снег. Рядом как раз заливались смехом молодые подмастерья погонщиков, и старик не сомневался, что именно его неудача вызвала такую отраду.

— Смейтесь-смейтесь, — буркнул он под нос. — После лет тридцати на козлах сами будете с горбом ползать.

— Кажется, тебе нужна помощь, — произнёс голос прямо над Бертольдом.

Чертовски знакомый голос, который изменился не так сильно даже после того,