За последние недели Лу Лин несколько раз рассказывала о том, как она получила нефритовое кольцо, которое Рут достала из тайника в кресле.

— Мы пошли в танцевальный зал, ты и я, — говорила она на китайском. — Спустились вниз по лестнице, и ты представила меня Эдвину. Его глаза посмотрели в мои, и он долго их не отводил. Я видела, как ты улыбаешься, а потом исчезаешь. Какая шалунья! Я знала, о чем ты думаешь! Когда он предложил мне выйти за него, он дал мне это кольцо.

Рут поняла, что представляла их друг другу тетушка Гал.

От воспоминаний Рут отвлек голос матери, которая говорила на мандаринском Арту:

Моя мать нашла одну такую. На ней были вырезаны слова о красоте. Она отдала ее мне, когда была уверена, что я не забуду о том, насколько она важна.

Я ее очень берегла, никогда не теряла.

Арт кивал, словно понимал, что она говорит, а потом Лу Лин перевела свои слова на английский для мистера Тана:

— Я говорить ему, эта кость, моя мать дать мне такой. Это очень важно, — сказал тот. — Тем более что ваша мать была дочерью костоправа.

— Известный, — сказала Лу Лин.

Мистер Тан закивал так, словно и он об этом помнил.

К нему все приходили из окрестных деревень.

И ваш отец тоже пришел со сломанной ногой. На нее наступила лошадь. Вот так он познакомился с вашей матерью. Благодаря этой лошади.

Лицо Лу Лин внезапно лишилось выражения, и Рут испугалась, что та сейчас расплачется. Но вместо этого мать заулыбалась.

— Лю Син, — сказала она. — Он звать ее так. Моя мать сказать, он писать стихотворение про это.

Арт посмотрел на Рут, ожидая от нее подтверждения правдивости этой истории. Он прочел часть перевода мемуаров Лу Лин, но не мог связать китайское имя и того, к кому оно относится.

— Это значит «падающая звезда», — прошептала Рут. — Я объясню позже.

— А какая фамилия была у вашей матери?

Рут знала, что трогать эту тему рискованно, но сейчас, похоже, память матери вернулась на территорию имен. Может быть, они терпеливо ждали, когда она обратит на них внимание. Лу Лин задумалась лишь на мгновение.

— Фамилия Гу. — Она бросила строгий взгляд на Рут. — Я так часто тебе говорить, и ты не помнить? Ее отец Доктор Гу. Она дочь Доктор Гу.

Рут захотелось закричать от радости, но в следующую секунду она поняла, что ее мать произнесла китайское слово, обозначающее «кость». Доктор Гу — это доктор Кость, костоправ. У Арта все еще были подняты брови, он думал, что давно потерянное имя предков было наконец найдено.

— Я объясню позже, — снова повторила Рут, но на этот раз ее голос был безжизненным.

— А, хорошо.

Мистер Тан рисовал в воздухе иероглифы.

— Гу? Вот так? Или так?

На лице Лу Лин отразилась обеспокоенность.

— Я не помню.

— Я тоже, — быстро отозвался мистер Тан.

— Ну что же, не страшно. — Арт попытался сменить тему. — А что за надписи на гадательной кости?

— Это вопросы, которые императоры задавали богам, — ответил мистер Тан. — Какая погода будет завтра? Кто победит в войне? Когда сажать рис? Что-то вроде шестичасовых новостей, только с досрочным оповещением.

— И что, ответы были правильными?

— Кто знает? Рядом с темными пятнами есть трещины. Предсказатели использовали раскаленные гвозди, чтобы раскалывать эти кости. И они издавали звук: щелк). А потом предсказатели толковали трещины, представляя их как ответы небес. Я думаю, что успешные предсказатели вполне успешно угадывали, что именно хотели услышать императоры.

— Какая замечательная лингвистическая загадка, — сказал Арт.

Рут вспомнила о подносе с песком, которым они с матерью пользовались несколько лет. Она тоже пыталась угадать, что именно могло успокоить мать и что при всем умиротворении не могло быть сразу распознано как обман. Иногда она придумывала ответы, которые были нужны ей самой. Но в остальное время она действительно пыталась написать именно то, что нужно было слышать матери: что ее муж по ней скучает, а Драгоценная Тетушка больше не сердится.

— Кстати, о загадках, — сказала Рут. — Ты недавно говорила, что кости «Пекинского человека» так и не нашли.

Лу Лин оживилась:

— Не только мужчина, женщина тоже.

— Да, мам, ты права, «Пекинской женщины». Интересно, что с ней стало? Неужели кости были раздавлены на дороге в Тяньцзинь? Или утонули вместе с судном?

— Если кости все еще существуют, — ответил мистер Тан, — то о них все помалкивают. Да, раз в несколько лет в газетах мелькают статьи. Когда кто-то умирает: жена американского солдата, бывший японский офицер, археолог из Тайваня или Гонконга. Вот тогда и начинается: были найдены кости в деревянном сундуке, похожем на те, что использовались в тысяча девятьсот сорок первом. Потом появляются слухи, что это кости «Пекинского человека». Начинают заключаться договоры, оплачиваются затраты и вносятся залоги. Только потом кости оказываются частью бычьего хвоста или слепками настоящих, или они вообще исчезают до того, как их успевают исследовать. А в одной статье говорилось, что человек, укравший кости, собирался везти их на остров, чтобы продать торговцу, но самолет не долетел, упав в океан.

Рут вспомнила о проклятии предков, которым не нравилось, что их кости отделяли от других их останков.

— А вы чему верите?

— Не знаю. В истории вообще много тайн. Мы не знаем, что пропадает навсегда, а что со временем возвращается. Все существует только в определенный момент, и этот момент либо сохраняется, либо теряется навеки, либо вдруг обнаруживается самым таинственным образом. Тайна — прекрасная часть жизни. — И мистер Тан подмигнул Лу Лин.

— Прекрасно, — отозвалась та.

Он посмотрел на часы:

— Как насчет прекрасного обеда?

— Прекрасно, — ответили все.

Той же ночью, лежа в постели с Артом, Рут вслух размышляла о романтическом интересе мистера Тана к ее матери.

— Я не понимаю, чем именно она его заинтриговала, после того как он перевел все ее мемуары. Этот человек увлечен культурой, музыкой, поэзией. Она не сможет ему соответствовать, и ей будет только хуже. Пройдет еще немного времени, и она вообще перестанет его узнавать.

— Он полюбил ее еще с тех пор, как она была девочкой, — сказал Арт. — И она для него не просто временная спутница. Он любит в ней все: и то, кем она была, и то, кто она сейчас, и то, кем она будет. Он знает о ней больше, чем некоторые супружеские пары друг о друге. Он крепче прижал к себе Рут. — Вообще-то,