я напряглась. – Почему отказываетесь от Знака? Ведь это так естественно для вас… и так правильно для него. Вы готовы оберегать чужую землю, но при этом не стремитесь принять ее под свою руку. Рискуете собой, защищаете ее, как свою, однако почему-то отходите в сторону в тот самый момент, когда нужно проявить решимость. Почему так происходит?

– Потому что у каждого Знака должен быть свой Хозяин. Я не отказываю вам в помощи и делаю все, что могу. Но мне почему-то кажется, что этот Знак предназначен для другого.

– Для кого?

– Этого я не знаю.

– Тогда почему земля так послушна? Почему она охотно делится с вами силами? Оберегает вас, защищает? Разве это – не признак согласия?

Я отрицательно качнула головой и очень осторожно высвободила свою руку.

– Просто иногда земля, не видя рядом нужного человека, соглашается на время принять кого-то другого. В моменты опасности, внешней угрозы… именно в этом случае у нее появляется… ну, назовем его регентом. Заместителем. Который возьмет на себя обязательства Хозяина на то время, пока настоящий Ишта не окажется готов к этой роли.

Владыка неслышно вздохнул.

– Вы полагаете, тут как раз такой случай?

– Не исключено.

– Но тогда, быть может, вы хотя бы временно займете это место? – тревожно замер он. – Раз уж так получилось… раз у нас больше нет вариантов… я готов добровольно передать эту должность тому, кто уже доказал, что достоин доверия. Например, вам? Больше, как ни крути, кандидатов у меня нет. А вам я бы доверился.

Я поежилась.

Доверился бы он мне… этот разговор стоило бы вести, когда я начну ему полностью доверять. Впрочем, раз уж Знак решил сменить гнев на милость, значит, повелитель не лукавит. И не пытается выгадать для себя какие-то барыши. Хотя о чем это я? Совсем уже заработалась. У него тут конец света на носу, а я о каких-то глупостях думаю.

– Миледи? – напряженно переспросил владыка, когда молчание откровенно затянулось. – Вы рассмотрите мое предложение?

Я кашлянула.

– Да я, собственно, УЖЕ… точнее, мне поневоле пришлось взять на себя роль регента, чтобы хоть как-то изменить сложившуюся ситуацию. Не скажу, что в восторге от случившегося, но деваться некуда. Единственное, что меня радует, так это то, что вы спокойно отнеслись к моей идее.

– То есть я опять пропустил все самое важное? – неверяще замер повелитель, и я виновато развела руками.

– Иным способом мне не удалось бы ничего изменить. Знак бы этого не позволил.

– А почему вы об этом мне не сказали? – окончательно растерялся он. – Вчера? Сейчас? Тогда, наконец?! Времени было предостаточно. Или… все еще не доверяете?

Я отвела взгляд и снова кашлянула.

– На тот момент, когда это произошло, вас гораздо больше заботило, как бы поточнее швырнуть в меня кусок Тени. Так что мне показалось… думаю, небезосновательно… что говорить о случившемся было преждевременно. Хотя я искренне считала, что догадаться было совсем несложно. Собственно, вы и так почти догадались, только появление цветка ввело вас в заблуждение. Увидев его свободным, вы решили, что ничего страшного не произошло… в общем-то, так оно и есть… ну а я решила обождать до тех пор, пока вы не будете готовы меня услышать.

Владыка прикусил губу и отвернулся.

– Мне очень жаль, что так получилось, – наконец, обронил он, по-прежнему не глядя в мою сторону. – Вероятно, следовало сказать об этом раньше… и не доводить до конфликта… вы все еще злитесь за вчерашнее?

– Нет, – хмыкнула я. – Всю мою злость слопал тот клыкастый карапуз, у которого оказался поистине зверский аппетит. А больше мне не за что было злиться, поэтому можно сказать, что вы прощены.

– Детеныш?! – изумленно моргнул резко обернувшийся повелитель.

– Вы не знали, что Тени обожают наши эмоции? Причем отдают предпочтение отрицательным?

– Я-то знал. Мне по статусу положено. А вот откуда это известно вам? – меня смерили пристальным взглядом. – Хотя я, наверное, зря удивляюсь. Раз уж вы о демонах знаете больше, чем я, вероятно, и о Тени вам известно много такого, что мне пока недоступно. Скажите, это исконное свойство Ишты – так хорошо разбираться в дабараэ и его производных?

– Нет, конечно, – усмехнулась я, с удовлетворением подумав о том, что, кажется, была права насчет свойств амулетов-переводчиков и не напрасно со вчерашнего дня его не снимала. – Но мне кажется, что в данный момент не это должно заботить вас больше всего.

Владыка обреченно вздохнул.

– Я просто оттягиваю неизбежное. И очень не хочу задавать вопрос, на который, кажется, уже догадываюсь, как вы ответите.

– Попробуйте, – насторожилась я. – Вдруг вы удивитесь?

– Вы так думаете? Что ж, я… просто должен спросить вашего совета и при этом точно знаю, что не смогу отмахнуться от ваших слов. Разбираясь в том, что вы рассказали… зная о том, что мой мир скоро умрет… прекрасно понимая, что Иштой для него вы все равно не станете, а если и станете, то он убьет вас вместе с нами… мне все-таки придется спросить вас, леди: есть ли у нас какие-то шансы? И есть ли какой-то иной путь, кроме того, что вижу я?

Я поджала губы и медленно покачала головой.

– Боюсь, что нет.

После чего его взгляд погас, на лицо набежала плотная тень, а мгновением спустя зрачки яростно полыхнули багровыми огнями и нехорошо сузились. Правда, это длилось недолго – мгновением позже повелитель резко поднялся, создал небольшой портал и, не говоря больше ни единого слова, покинул притихшую поляну.

Когда он ушел, я присела на освободившееся кресло и надолго задумалась.

В общем-то, причина этой вспышки была предельно ясна: как и владыка, я тоже видела лишь один способ вдохнуть в Элойдэ-шаэрэ жизнь. Но для этого его нужно было вернуть на Во-Аллар, к остальным Знакам и оставшемуся не у дел старшему хранителю. Ящеру, насколько я помню. Но именно этого повелитель не хотел допускать.

Однако при всем при том он прекрасно понимал, что другого варианта для его мира нет, поэтому и разозлился. Не на меня, не на себя… просто на обстоятельства, вынуждающие его принимать крайне нежелательное решение. Впрочем, он – сильный мужчина. Перекипит и успокоится. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. Хотя, если честно, я считаю, он вернется гораздо раньше: у него было достаточно времени, чтобы все взвесить и обдумать. Целый бесконечно долгий день и почти половина ночи, когда можно было и выдвинуть самые разные предположения, и проиграть самые невероятные варианты, и просчитать все последствия, и даже принять решения на все случаи жизни.

Собственно, я и не удивилась, когда примерно через пол-оборота