Шрифт:
Закладка:
Обозрение достославного царствования Иоанна III отвлекло нас от дел южной митрополии, о которых мы почти не упоминали с того времени, когда Православная Русская Церковь по преставлении святителя Ионы окончательно разделилась на две половины, под отдельным управлением двух иерархов.
Чистота веры и ревность к Православию сохранялись в юго-западной Руси иноверной властью, несмотря на козни папизма. Мы видели, что гонение, воздвигнутое в Литве против Православия, послужило во вред самим гонителям: слабый великий князь Александр за послабление фанатизму принужден был уступить Москве свои восточные владения по Днепр. Хотя папа со времени Флорентийского Собора считал себя законным распорядителем Церкви не только на западе, но и на востоке, но уния не распространялась в Литовской Руси, несмотря на то, что ученик отступника Исидора, Григорий, долго занимал первосвятительскую кафедру Киева1. Преемники его были архипастыри православные, избираемые своими епископами, с утверждения Патриарха Константинопольского. Несмотря на скудость сведений об этом времени, мы часто встречаем указания на сношение их с Константинополем и никакого намека на сношение с Римом.
Живое и общее стремление к наукам, пробудившееся в Европе, отразилось и на западной Руси. Некоторые из дворян православных еще в XV веке слушали уроки в Краковской академии, в Праге и других местах. Необходимость охранения чистой веры предков от покушения папы заставила умножать собственные училища. А для размножения православных богослужебных книг и сохранения их от злонамеренных повреждений послужили типографии в Кракове, Вильне и других местах, учрежденные вскоре по изобретении книгопечатания3.
Блистательным памятником заботливости южных пастырей о лучшем управлении Церковью Христовой служил Виленский Собор 1509 года. На нем составлены были правила благоразумные, твердые, достойные Восточного Православия. Изобразив печальное состояние южной своей Церкви, Собор постановил: 1) Не подкупать никого для получения сана епископского, и епископа, поставляющего в священство за деньги, лишать власти. 2) Не поставлять в священство людей чужой епархии. 3) Поставлять в священство людей достойных, одобренных судом духовника. Если бы и сам государь прислал недостойного, то всем епископам с митрополитом, явясь к государю, объявить недостоинство того и ни за что не посвящать. 4) Отлучать от священства тех, которые, скрыв свое поведение перед духовником, обнаружат жизнью свое недостоинство. 5) Не допускать до священнодействия священников и иночествующих, когда являются без увольнительной грамоты. 6) Не допускать к служению и вдовых священников, пока не поступят в монашество. 7) Священников и игуменов без вины не лишать церквей их. 8) «Если князь или боярин отнимет церковь от священника без вины и свидетельства святительского, то не давать другого священника, пока не оказана будет справедливость невинно обиженному». 9) Князь или боярин может оставлять церковь без священника не долее, как на три месяца; по прошествии срока сего посылать священника по усмотрению епископа. 10) Не отнимать имений у церквей. 11) Священник, священствующий только по воле князя или боярина, но без благословения святителя, лишается сана. 12) Также игумены-иеромонахи, произвольно удаляющиеся из обители. 13) Епископам не принимать на себя мирских дел и не уклоняться от Соборов за недосугами. Наконец, 14) «Если государь, или бояре, или другая власть пришлют за митрополитом или епископом по какому-либо из поставленных и утвержденных теперь правил, желая разрушить заповедь, положенную по правилам апостольским, и выполнить свою волю, то никому на то не осмеливаться, а всем немедленно съехаться к митрополиту, каждому на свой счет, смиренно просить государя и твердо стоять, дабы не был нарушен закон, положенный и утвержденный по правилам Божиим, апостольским и отеческим»4.
Эти определения писаны, как очевидно, под влиянием особенной осторожности и внимания к влиянию иноверной гражданской власти; они поставлены, таким образом, в главное руководство для управления Православной Церковью среди козней папизма.
Южная Русь много страдала от набегов крымских татар; они несколько раз опустошали юг, убивали или уводили в плен христиан, грабили и жгли храмы. Особенно поражен был юг глубокой скорбью, когда татары, сделав внезапный набег, умертвили митрополита Макария5, мужа святой жизни и пастыря ревностного (1 мая 1497 г.). Макарий отправился из Вильны в Киев, с тем чтобы заняться исправлением дел, расстроенных нападениями тех же татар, преимущественно же возобновлением Софийского храма; татары нагнали его в селе Скрыголове на реке Бчичи, за 5 миль от Мозыря. Современный летописец, знавший жизнь Макария, оплакивает смерть его как наказание за грехи паствы, но вместе видит в ней залог наград за его святую ревность. И он не ошибся: мощи Макария прославлены нетлением как мощи священномученика6.
В северной Руси, или государстве Московском, усердие к вере и отвращение от всего неправославного были так же живы и искренни, как и на юго-западе Русской земли, хотя образование не только мирян, но и клира находилось в жалком положении. В XIV веке, даже в начале XV, еще были (особенно в Новгороде, в Москве и других городах) училища для первоначального обучения грамоте, чтению, письму и церковному пению под руководством местных священнослужителей7, но к концу XV столетия невежество стало усиливаться. Как печальна картина, представленная блаженным архиепископом Геннадием, богомудрым ревнителем просвещения! «Вот, – пишет он к митрополиту, – приводят ко мне мужика для поставления в священный сан: я приказываю дать ему читать апостол, а он ступить не умеет; приказываю дать ему псалтирь, а он и по той едва бредет. Я отказываю ему, и на меня жалобы: “Земля, господине, такова; не может добыть, кто бы умел грамоте”. Вот и обругал всю землю, будто нет человека на земле, кого бы ставить в священство! Бьют мне челом: “Пожалуй, господине, вели учить”. Приказывать учить ектению, а он и к слову пристать не может; ты говоришь ему то, аон другое. Приказываю учить азбуку, а они, немного поучившись азбуке, просятся прочь, не хотят учить ее. Ау меня духа недостает ставить неучей в священники. Мужики-невежи учат ребят грамоте и только портят: а между тем за ученье вечерни принеси мастеру кашу да гривну денег, за утреню то же или и больше; за часы особо… А отойдет от мастера, и ничего не умеет, едва-едва бредет по книге; а церковного порядка вовсе не знает». Вот как готовили к сану учителей Церкви! Вот каковы были познания будущих наставников народа! Святитель Геннадий молил великого князя и митрополита об учреждении первоначальных училищ, но не
