Грант вытер испарину со лба. «Да уж, путешествие в этой калоше не из приятных», — подумал он, хотя только что вновь убедился в надежности крепкой стальной брони, созданной в расчете на сопротивление огромному давлению, окон из не-бьющегося ламинированного кварца и прочих механизмов аппарата.

Однако кварц иногда оказывался недостаточно прочным, и именно с целью выяснить, в чем дело, его направили сюда. Иногда кварц разрушался, из-за чего гибли люди, а ведь они верили в его надежность, иначе просто не осмелились бы бросить вызов этой бездне с ее холодом и чудовищным давлением.

Существо с непомерной пастью отстало от лобового стекла, но вместо него из мрака возникло другое призрачное создание — нечто причудливое, совершенно не похожее на известных Гранту живых существ.

Выругавшись в его адрес, репортер повертел прожектором, пытаясь сориентироваться в пространстве. Но кругом не было ничего примечательного — он двигался по мрачной равнине, хотя прибор определенно указывал, что вездеход шел под уклон.

Где-то там впереди находится желоб Пуэрто-Рико, один из глубочайших на планете — пять с половиной миль бездны. Давление на его дне доходит до шести с половиной тонн на квадратный дюйм. Слишком много для человека. Погружение ниже отметки в четыре мили еще требовало испытаний в промышленных лабораториях, равно как и создания более прочных сортов стали и стекла, свежих инженерных решений, способных повысить надежность конструкций, принципиально новых разработок на теоретическом уровне.

Грант проверил карту. Он следовал курсом, который ему нарисовали в транспортном ведомстве в Глубоких Водах, но пока в поле зрения не было видно признаков присутствия человека. Старый Гас, как его прозвали, похоже, был своего рода легендарным персонажем.

— Странный старик, — рассказывал Гранту невысокий и живой шеф транспортного ведомства. — Я бы даже сказал, немного свихнувшийся. Он уже многие годы здесь, занимается исследованиями, бродит по окрестностям. Теперь его отсюда ничем не выманишь. Океан проникает в душу, если жить здесь слишком долго.

Грант вновь покрутил прожектором, но его по-прежнему окружала пустынная равнина.

Через полчаса яркий луч выхватил из мглы купол, прилепившийся к черной скале, резко поднимавшейся с плоского, как стол, морского дна.

Направив вездеход прямо к скале, Грант остановился поблизости и через люк вышел из кабины.

Не без труда забравшись в механический скафандр, он закрыл замки и проскользнул внутрь тесной кабины оператора, где с недовольным видом уставился на кучу разных приборов. Еще не привыкнув к новому облачению, он неловко открыл внешний люк.

Снаружи управлять скафандром стало легче, механизм рывками двинулся вперед, встряхивая тело Гранта при каждом шаге. До купола оставалось уже совсем недалеко, и в этот момент от скалы отделилась какая-то тень и метнулась в его сторону. Грант ощутил толчок и увидел, как щупальца обвили скафандр и мощные присоски впились в его поверхность.

— Осьминог, — с отвращением пробурчал Грант.

Головоногое отчаянно извивалось, сгибая щупальца в мощные кольца, а затем соскользнуло со скафандра, опустилось на дно и скользнуло в сторону. Через мгновение оно вновь появилось из мрака и зависло перед Грантом, явно выражая свое недовольство.

— Дать бы тебе хорошего тумака, — обратился Грант к осьминогу, — но тогда я, того и гляди, потеряю равновесие, и надо быть волшебником, чтобы собрать эту консервную банку, если она развалится.

Осьминог был настоящим чудовищем. Его тело было величиной с порядочный арбуз, а каждое из восьми щупалец достигало двадцати футов в длину.

Силуэт человека в скафандре появился из люка купола, и Грант нажал на рычаг, чтобы поднять руку в знак приветствия. Точно такой же жест последовал в ответ — хозяин спешил навстречу гостю.

Осьминог отстал от Гранта и, поднимая облако ила, метнулся в сторону вновь появившегося человека. Ловким движением руки тот отмахнулся от атаки и сбросил осьминога. Стальные пальцы ухватились за щупальце, и человек в скафандре продолжил движение вперед, таща за собой корчащегося и оскорбленного подобным обращением осьминога за одну из его восьми конечностей.

— Привет путешественнику, — обратился к корреспонденту хозяин купола, — Рад, что вы навестили меня.

Грант ответил в свой микрофон:

— Я тоже рад вас видеть. Мне нужен человек по имени Гас. Не вы ли это?

— Так и есть, — ответил тот, — Похоже, Батч наскочил на вас.

— Батч? — озадаченно переспросил Грант.

— Ну да, Батч. Это мой осьминог. Я подобрал его новорожденным. Бывало, он сидел со мной внутри купола, но потом стал слишком велик, и мне пришлось прогнать его. Он постоянно сопровождает меня, куда бы я ни пошел.

Батч примостился на дне рядом с Гасом, а тот все еще держал его стальными пальцами за щупальце. Казалось, глаза осьминога светились в синем подводном мраке.

— Иной раз, — продолжал старый Гас, — он немного озорничает, так что приходится призывать его к порядку. Но что и говорить, все же мой осьминог действительно хорош.

— Хотите сказать, — переспросил удивленный Грант, — что вы держите его в качестве домашнего животного?

— Вот именно, — подтвердил Гас. — Он вполне безобиден, если не давать ему набрасываться на себя. Один парень к северу отсюда тоже держал одного осьминога и хвастал, будто тот способен одолеть все, что движется, ну, я взял Батча и отправился с ним взглянуть на того красавца. Скажу тебе, дружище, это была битва, на которую стоило посмотреть. Так Батч одержал верх над тем осьминогом. Расправился с ним за какие-нибудь пятнадцать минут, а потом прихватил с собой его труп. Несколько дней таскал его туда-сюда и не задумывался об обедах.

— Да уж, опасный товарищ, — заметил Грант.

— Батч может вести себя как отъявленный мерзавец, если у него плохое настроение, — с гордостью заявил старый Гас.

За приготовлением кофе старик продолжил свой рассказ.

— Обитая здесь долгое время, легко можно сдохнуть от тоски, — говорил он. — Человеку нужно хотя бы какое-то общество, пусть это даже осьминог. С акулами тоже можно наладить дружеские отношения, если изучить их поближе, но из них получаются никудышные домашние животные. Они бродяги от природы. Никогда не знаешь, где их носит. А осьминоги — они домоседы. Батч нашел логово в скале позади купола и кидается ко мне всякий раз, когда я выхожу из дома.

— И как давно вы здесь живете? — поинтересовался Грант.

— Всего четыре или пять лет, как я перебрался сюда, — ответил Гас. — Раньше жил на триста футов повыше, но, как только изобрели этот надежный кварц, я спустился сюда, поглубже. Здесь мне больше нравится. Я живу на Дне уже почти сорок лет. В последний раз, когда я был на поверхности, у