И папа объяснил, что уже давно нашёл решение. Теперь, когда он и его Соратники на глазах у всей Яви одолели Монстров, популярность героев славянского фольклора у людей подскочила до небес. И это зарядило Медальон Повелителя таким количеством светлой энергии, что теперь её хватит на многое. Так что первое, что сделал отец с помощью медальона после победы, – это запечатал портал. А затем полностью стёр из Прави царство Монстров. В одно мгновение Боудика вместе со всеми своими обитателями просто исчезла из мира вымышленных персонажей, как будто никогда не была никем придумана. Точно так же не стало и в Яви ещё недавно фантастически популярной вселенной «The Monsters». Оттуда разом пропали все фильмы, комиксы, видеоигры и их сохранения, все изображения Монстров и плоды творчества фанатов, а самое главное – испарились из памяти людей все воспоминания о том, что мир чудищ и его огромный фэндом вообще когда-либо существовали. Люди просто вернулись к прежней жизни, той, какой она была до всех этих событий.

– Понятно, – кивнула тогда Алёнушка, выслушав объяснение отца. – Получается, ты просто откатил историю назад, как иногда делают с ОС компьютера в случае какой-то неисправности…

– Что ты такое говоришь? – не поняла мама, но Алёна только отмахнулась:

– Да ничего. Забей.

В Прави вместе с исчезновением Монстров само собой решилось множество проблем. Остались, в основном, понятные, хотя и не слишком приятные задачи, такие, например, как судьба предателей, тех, кто по каким-либо причинам стал на сторону Монстров и в чём-то помогал им. Алёну, как будущую Повелительницу, этот вопрос сильно занимал, и она собиралась сразу после коронации заняться им вплотную. Так, у Яги, по мнению Алёнушки, были серьёзные оправдания для её сговора с Монстрами. К тому же та вовремя одумалась и даже спасла Алёну и её маму из плена. А вот что касается мавки Неонилы, которая, как выяснилось, обманывала из чистой корысти – её элементарно подкупили – то, по мнению Алёнушки, она заслуживала самого сурового наказания.

Но обсуждение всех этих вопросов было ещё впереди. А пока что Алёна думала лишь об одном. И нет, не о предстоящей коронации, а о Ване. Единственное, что она знала о нём, находясь в Прави и не имея никаких возможностей хоть что-то выяснить, – это то, что он жив и физически благополучен. Всё остальное оставалось тайной, покрытой мраком. Любит ли он её до сих пор? Хотя бы помнит ли о ней? Или из его памяти вместе с воспоминаниями о Монстрах исчез также и её образ? И если это так и есть, то как ей, Алёнушке, вообще жить теперь – без него, без их любви?..

Алёна знала, что с отцом говорить на эту тему бесполезно. Его позиция однозначна: выкинь из головы, это пустяки, а ты займись делом. Но на мать девушка возлагала большие надежды. Василиса должна её понять, ведь она женщина и сама прекрасно знает, что такое любовь…

Увы, но надежды не оправдались. Мама, конечно, сочувствовала, обнимала, гладила по волосам и наговорила множество ласковых слов. Разумеется, она отлично понимает дочку, видит, как сильно её первое в жизни чувство. И кому, как ни ей, Василисе, не знать, что нельзя однозначно относиться к первой любви как к чему-то несерьёзному и быстротечному. Порой первая любовь становится единственной, и человек проносит её с собой всю жизнь. Именно так у неё, Василисы, и получилось с Алёнушкиным отцом. Но всё же, – тут же спохватилась мама, – так бывает далеко не всегда и даже нечасто. И она уверена, вот даже ни секундочки в том не сомневается, что дочкина жизнь сложится совсем иначе.

– Ты ещё обязательно будешь счастлива, в этом даже нет никаких сомнений, – убеждала дочь Василиса. – Просто не с ним, не с Иванушкой. А с кем-то, кто подойдёт тебе гораздо больше: и как жительнице Прави, и как Повелительнице. Надо просто немного подождать, – и ты скоро встретишь его, вот увидишь.

Но Алёна не собиралась ждать, о чём и думала сейчас, оставшись одна в своей комнате и глядя на ухоженный сад при дворце Перуна. Получается, всё, что ей остаётся, – сидеть у этого мозаичного окна, подперев щёку кулаком, вздыхать и ждать счастья, которое неизвестно ещё, будет ли? Ну нет, спасибо, это точно не для неё! И потому Алёнушка, решительно распахнув тяжёлую дверь, выскочила из своей горницы и сбежала с высокого крыльца по узкой крутой лестнице.

Через несколько минут она уже сидела в золотой повозке, запряжённой дюжиной огромных белоснежных лебедей в золотых же коронах. Это был мамин подарок к предстоящей коронации, и Алёна чувствовала, что, наверное, не стоит ставить в известность, куда она направляется, всё Тридевятое царство, над которым ей предстояло лететь. Но сейчас это было явно не самое важное.

К счастью, волшебные лебеди, когда это было нужно, действительно летали очень быстро. Алёнушка и оглянуться не успела, как уже достигла цели своего пути. Пролетев над тёмным лесом, золотая карета опустилась на поляне у цветущей белыми кувшинками чёрной реки Смородины. Спрыгнув на землю, Алёна подбежала к избушке на курьих ножках и, как положено, попросила:

– Избушка-избушка, поворотись к лесу задом, ко мне передом! Мне в тебя лезть, хлеба есть.

Избушка послушалась, поворотилась со скрипом, распахнула покосившуюся дверь, и Алёнушка проворно взбежала на сбитое из берёзовых чурок крыльцо. На её счастье, хозяйка оказалась дома.

– Здравствуй, Яга! – поклонилась ей Алёнушка.

Та если и удивилась её приходу, то не подала виду.

– Здравствуй, без пяти минут Повелительница, – Яга отложила большую ложку, которой помешивала какое-то варево в кипевшем на печке чугунке и вытерла руки вышитым рушником. – Зачем пожаловала?

Понимая, что времени на хождение вокруг да около нет, да и смысла в том особого не имеется, Алёнушка так и сообщила прямо:

– Знаю, есть у тебя чудесные вещицы: серебряное блюдечко с золотым яблочком. Будь такой доброй, дай мне хоть одним глазком в то блюдечко заглянуть.

Алёнушка даже не сомневалась, что Яга сейчас ей откажет. То есть не то чтобы наотрез, но начнёт задавать вопросы или ставить условия… Но та неожиданно ответила коротко и просто:

– Что ж, изволь.

Указала на лавку у стола: садись, мол, и, когда Алёнушка села, молча положила перед ней волшебные вещи.

– И что, ты даже ничего не попросишь за это? – изумилась гостья.

На что Яга только усмехнулась:

– Если я тебя когда о чём и попрошу,