— Жаль, очень жаль…

— Да не расстраивайтесь так, Иван Игнатьевич, мы уже обогнали американцев лет на пять минимум, так что время довести все наши изделия до полностью рабочего состояния у нас имеется. Следующим летом поднимем новую станцию, с годик ее пообкатываем, все болячки исправим. К тому же как раз к этому времени и БТК доведем, а с ним можно будет подумать как срок службы станции довести лет до трех, а может и до пяти. Опять же, у Королева все же инженеры толковые, глядишь — и «семерку» доведут до приемлемого состояния.

— Возможно… но вам-то какая с того корысть? У вас же свой носитель имеется.

— Честно? У меня ракета сугубо военная, под военных же летчиков…

— И какая принципиальная разница?

— Не очень большая, но все же важная. Королев прав в одном: летать человеку на гептиле сильно опаснее, чем на керосине. У меня в МТК садятся военные летчики, у которых работа такая: жизнью при каждом вылете рисковать. Пока другой ракеты нет, они рискуют — но если риск получится существенно сократить, то не воспользоваться этим — настоящее преступление. Сейчас мы именно рискуем — просто потому, что иначе бежать впереди американцев не получается. Не получилось пока — но это не значит, что мы должны и дальше так рисковать. Ведь космос — это не только оборона…

— Но и наступление. Как, кстати, у вас двигается программа по тяжелой станции?

— Пока никак: тяжелая станция — это проект следующего десятилетия. А сейчас… Валентин Петрович превзошел не только всех американцев с французами и британцами, вместе взятых, он выше собственной головы прыгнуть смог: он на стенде свой РД-270 уже трижды прогнал по полной полетной программе. Два двигателя прогнал и пять прогнал дважды. Сейчас товарищи Пономаренко и Патоличев подписал постановление о передаче двигателя в серийное производство…

— И кто его изготавливать будет? Опять Пермь?

— У меня лично в пермякам претензий нет, за пятнадцать пусков «пятисотки» никаких проблем с двигателями…

— А при первом пуске ракета просто так упала?

— Вы не поверите: там один токарь решил, что слишком уж слабенький болт на ракету ставится, и сумел-таки изготовить пироболт, который выдерживает взрыв пиропатрона на разваливаясь… Кулибин хренов. Кстати, действительно Кулибин: его Мясищев от тюрьмы спас, сейчас он эту конструкцию пустотелого болта в своей новой машине решил применить.

— А что в болте можно нового-то придумать, если размер и резьба уже заданы?

— Режим термообработки. Ну да ладно, с той проблемой быстро разобрались, теперь «пятисотки» грузы таскают относительно стабильно. Так что, думаю, мою позицию по программе я донес, надеюсь и вы не захотите из штанов выпрыгивать чтобы через год с голым задом не остаться.

— Сколько, по вашим расчетам, потребуется еще «трехсоток»? В расчете на то, что в Подлипках все же и корабль, и ракету доведут… когда-то?

— Я бы на следующие три года запланировал по одной в месяц. Ну и ­ для ровного счета исключительно — две на случай аварий и год на случай задержек в Подлипках.

— Средства вы получите, и на корабли — тоже. По остальным вопросам обращайтесь к своему министру или непосредственно к Лаврентию Павловичу. А нынешний «Алмаз» как-нибудь можно еще на одну экспедицию растянуть?

Однако обращаться к Лаврентию Павловичу Челомею не пришлось: товарищ Берия внезапно вышел на пенсию. Активная деятельность в процессе реализации спецпроекта изрядно подкосила его здоровье, а еще он сильно перепсиховал, когда узнал о закрытом постановлении ЦК и Президиума Верховного совета о правоприменительной практике закона о поддержке материнства — и медицина выдала однозначный диагноз: гарантированная встреча с Иосифом Виссарионовичем в течение полугода. А отложить эту «встречу» возможно лишь в случае, если немедленно прекратить работу на износ и заняться тихим отдыхом на природе. Причем в любом случае работа как таковая исключалась — и Лаврентий Павлович отправился на свою дачу в пригороде Тбилиси. А Председателем Комиссии ВПК стал (вынужденно, поскольку другого человека с должным опытом не нашлось) Николай Семенович Патоличев (по совместительству, никто его с поста Генсека КПСС освобождать не стал).

Что же до правоприменительной практике, то с ней было все — даже по мнению Лаврентия Павловича — честно, но товарищ Берия считал, что она может вызвать ненужные «волнения в народе». Потому что практика была простой: средств на всех матерей в стране все же не хватало, и «пряники» раздавались по республикам в соответствии с людскими потерями в прошедшей войне, причем с «корректировкой» на число предателей, активно сотрудничающих в фашистами. И получилось так, что быстрее всего «блага» получали в Белоруссии и Туве, затем — относительно численности населения — в Осетии (а остальную Грузию это не затронуло практически никак) и в России. Еще довольно прилично закон «охватывал» Узбекистан, в меньшей степени Азербайджан и Казахстан — а вот в Армении теперь «по закону» «материнских благ» вообще никому не полагалось. Анастас Иванович по этому поводу даже скандал в ЦК закатил (из-за которого Берия обо всем и узнал — просто раньше ему времени не хватало в закон вникнуть), но статистика — наука серьезная, Микояну быстро объяснили, что сотни тысяч армян, геройски воевавших, почему-то практически поголовно родились не в Армении — и именно из-за этого в Азербайджане, уроженцами которого были проставленные армянские военачальники, народу блага положены — а благодаря более чем двадцати тысячам уроженцев Армении, состоящих в Армянском легионе вермахта, армянам пока блага будут даваться уже после того, как все остальные женщины в СССР положенное по закону получат в полной мере.

Его вопли о том, что «азербайджанцев в вермахте было вдвое больше» были отметены тем печальным фактом, что армянский легион был сформирован именно из предателей — бывших военнослужащих Красной армии, а азербайджанский — просто из врагов которые из СССР после революции уехали. А «наказываются» республики и области не по национальности врагов, а именно по числу предателей…

Примерно такой же «облом» получили и жители прибалтийских республик, но там хотя бы «блага» получали переезжающие туда представители других республик, а на Украине первый секретарь республиканского ЦК Брежнев своей властью (которой у него все же для этого хватило — то есть хватило на то, чтобы вопрос утрясти с Патоличевым) «материнские блага» просто исключил для тех, у кого близкие родственники были замазаны сотрудничеством с фашистами. Но