Исправлять разведку надо прежде всего с изжития лобовой атаки.

Главный наш враг – Америка. Но основной удар надо делать не собственно на Америку.

Нелегальные резидентуры надо создать прежде всего в приграничных государствах.

Первая база, где нужно иметь своих людей, – Западная Германия.

Нельзя быть наивным в политике, но особенно нельзя быть наивным в разведке.

Агенту нельзя давать такие поручения, к которым он не подготовлен, которые его дезорганизуют морально.

В разведке иметь агентов с большим культурным кругозором – профессоров (привел пример, когда во времена подполья послали человека во Францию, чтобы разобраться с положением дел в меньшевистских организациях, и он один сделал больше, чем десяток других).

Филерская служба (наружное наблюдение, слежка. – Авт.), по-моему, должна быть разбита по различным управлениям.

Агентов иметь не замухрышек, а друзей – высший класс разведки.

Надо приобретать авторитет. В разведке должно быть несколько сотен человек-друзей (это больше, чем агенты), готовых выполнить любое задание.

Коммунистов, косо смотрящих на разведку, на работу ЧК, боящихся запачкаться, надо бросать головой в колодец.

Разведка – святое, идеальное для нас дело».

По-моему, после этих замечаний, особенно после последних их двух пунктов, никаких вопросов относительно того, что значила разведка для Иосифа Виссарионовича, и того, что для советской разведки неусыпная и постоянная опека и личная забота товарища Сталина, быть не может в принципе.

Почему провалились все покушения на Сталина?

Раз уж у нас ранее заходила речь о попытке уничтожить Иосифа Виссарионовича, то, пожалуй, стоит коснуться данной темы гораздо подробнее, а не на всего одном примере, пусть и достаточно ярком. Прежде всего, надо отметить, что в отношении него попыток физического устранения предпринималось, пожалуй, больше, чем относительно какого-либо другого лидера СССР или России. А то и больше, чем против всех их, вместе взятых. Тем не менее ни одна из них не увенчалась успехом, Вождь не получил даже царапины, а подавляющее большинство спецопераций по его устранению были пресечены на этапах планирования и подготовки. Почему так было? Сейчас расскажу.

Вообще-то охраной первых лиц Страны Советов ГПУ начло заниматься еще с 1923 года. Однако только в 1927 году было наконец-то принято решение о введении персональной охраны. По нынешним временам звучит смешно – принятым 10 июня 1927 года решением ЦИК ВКП(б) и СНК к 14 высшим партийным и советским руководителям прикреплялось… аж по одному телохранителю! Какое-то время, впрочем, и этого было достаточно. Ситуация обострилась с того момента, когда у руля страны окончательно и бесповоротно встал Иосиф Виссарионович. Уничтожение Сталина превратилось в самоцель и навязчивую идею врагов Советского Союза с того самого момента, когда в его лице выкристаллизовался истинный лидер партии, государства и народа, способный на действительно великие и судьбоносные свершения. На Западе те, кто мечтал уничтожить нашу страну, оценили эту опасность для своих планов очень быстро и принялись действовать безотлагательно.

Первой серьезной попыткой устранения Вождя из последовавших далее нескольких десятков стоит считать случай на Ильинке в Москве. Произошедший 16 октября 1931 года инцидент, когда Сталин оказался буквально лицом к лицу с тем, кто планировал его убить, положил конец «вольготной» жизни Иосифа Виссарионовича, до этого позволявшего себе прогуливаться по улицам столицы пешком и в сопровождении, как уже было сказано, всего одного охранника. Кстати, именно этот случай весьма характерен – и как ответ на вопрос о том, почему покушения на Иосифа Виссарионовича неизменно терпели фиаско, и как пример того, насколько истории о них сегодня безбожно перевраны.

Прежде всего, таскавшего в кармане револьвер с пулей для Сталина Платонова-Петина, нелегально проникшего в СССР под личиной сотрудника Торгпрома Огарева, обычно именуют «белогвардейцем», членом Российского Общевоинского союза. Это, однако, только часть правды. В РОВС этот фрукт и вправду состоял – но на момент рыскания по Москве в поисках возможности разделаться со Сталиным уже давно и беззаветно работал на разведку Великобритании и выполнял ее задания. Так что гнусная «пальма первенства» в вопросе покушений на Иосифа Виссарионовича принадлежит никаким не германским нацистам и даже не отечественным «контрикам», а нашим вечным «лучшим друзьям» с Туманного Альбиона. Что совершенно неудивительно, впрочем…

Те, кто описывают происшествие на Ильинке, чуть ли не в один голос утверждают, что действия уже схватившегося за оружие убийцы были пресечены сотрудником ОГПУ, находившимся при Вожде. Снова неправда! Сопровождавший Сталина охранник, скорее всего, даже не успел понять, что происходит. Иосифа Виссарионовича спасло то, что агент спецслужбы сопровождал… самого Платонова-Петина! Этот шаставший туда-сюда через советскую границу с явно «мутными» целями индивидуум к тому моменту уже был взят в активную разработку «органами» и от него ни на шаг не отходил мастерски «подведенный» к нему сотрудник. Вот как раз он и остановил потянувшегося за наганом диверсанта, шипя ему на ухо: «Только не здесь! Только не сейчас!» Никакого «потом» для «Огарева» уже не наступило… Вернее, наступило – но в неуютных подвалах Лубянки, где он оказался немедленно после столь вопиющей выходки.

Для Сталина и остальных «ответственных товарищей» эта история также имела самые далеко идущие последствия. Собственно говоря, именно с нее началось формирование личной охраны «первых лиц» Советского государства. Ну и, конечно, родилась ставшая впоследствии известной резолюция на рапорте ОГПУ по поводу обстоятельств ЧП: «Пешее хождение по Москве т. Сталина – прекратить!» Отныне «волкодавы» из ОГПУ, а впоследствии – ГУГБ НКВД СССР, способные голыми руками буквально порвать в клочья десяток вооруженных террористов и, в случае необходимости, закрыть собой охраняемое лицо, неотступно сопровождали не только Сталина, а и всех руководителей государства даже по территории Кремля.

Высшим грифом секретности обладали все сведения о перемещениях Вождя. До последней секунды никто, кроме невероятно узкого круга наиболее доверенных лиц, не знал не только когда и куда поедет товарища Сталин, но и каким видом транспорта он при этом воспользуется! В состояние готовности одновременно приводились все «борта № 1» – авиационный и речной, спецсостав Вождя и автомобили в правительственном гараже. Решение становилось известным исполнителям за мгновение до отъезда, а маршруты не только тщательно продумывались и проверялись, но и постоянно менялись. Причем зачастую – опять-таки в процессе перемещения. Кстати, сталинский поезд представлял собой настоящую крепость на колесах, способную не только дать отпор любому нападению, но и выдержать осаду в пару недель как минимум.

Весьма ярко характеризует это время и его порядки тот факт, что в вопросах своей собственной безопасности права перечить людям, обеспечивающим таковую, не имели даже высшие руководители партии и правительства. Крайне показательна такая история: за регулярные нарушения «правил полетов