назад, в воскресенье, также думал о Свете и Ольге, даже сравнивать пытался, чтобы понять свои чувства. Теперь все по-другому, вроде надо думать о том, кто выжил, кто нет, что дальше делать, а передо мной проплывают небесно голубые глаза Вероники, серые - Светланы, рыжие - Варвары, и даже Лелькины, только не могу вспомнить оттенок, хоть фотографию доставай, рассматривай. Но нет, как раз этого делать нельзя, их там столько, да и такие, что вообще, надо стереть, от греха подальше. Не хватало еще перед Пашкой краснеть!

Все, про девчонок забыл, ни к чему эта головная боль! И тут же переключился на то, куда мои «болячки» пропали. Уже который день не пью таблетки, и голова почти не беспокоит, и давление не чувствую. Кстати, надо бы в испытать тонометр, что в аптеке раздобыл, что автоматический. Может, лекарствами не помешает запастись, хотя бы для желудка, царапины не считается. Моих походных аптечек, и домашней тоже надолго не хватит, если что-то серьезное.

К слову, раз про порезы и травмы подумал, ведь есть какие-то горнолыжные или для этих скейтбордов, всякие приспособления, щитки, наколенники, налокотники, очки! Причем такие очки, что почти все лицо закрывают, как у Кириного племянника. Жалко, магазин спорттоваров в подвале, в темноте вполне могут мертвяки бродить. Ладно, просто мертвяки, а если еще «мобильный» какой откормился на посетителях? Раньше-то на первом этаже располагался, в стекляшке. Все кругом видно, подъехал, посмотрел, нет никого, зашел, отоварился. Зомби внутри, прикинул, подстрелил, если не получается, то смотался по-быстрому.

Вообще, кроме «Спорттоваров», здесь в центре ничего больше и нет. Точно не помню, вроде бы еще какой-то магазин, где бывшая «Оргтехника», находился во дворе. Это бывший «Тюремный замок номер два», он же «Тюрьма НКВД», на его остатках завод построили. Откуда это знаю, да все оттуда же, из истории. Наткнулся еще на старом месте на архивные бумаги. Кто-то собирал материалы по истории города начала века и до Отечественной войны. Так и осталось в огромной старом сейфе, который уже и с места не сдвинуть. Хотели в макулатуру выкинуть, а я оставил эту папку. Временами почитывал, особенно когда перед разводом домой не хотелось идти.

- Ну вот, только о делах стал думать, и опять про женщин, - никак мой внутренний голос проснулся?

- Причем тут женщины, просто про развод сказал?

- С кем разводился, с женой! - укоряет внутренний голос...

- Надеюсь, что бывшая супруга вместе с дочкой нормально добрались.

- Вполне возможно, никогда об этом не узнаешь, если только в те края не поедешь.

- А почему бы не поехать, ведь представляю, где должны находиться.

- Так ты в Рыбинск собрался. Даже если отец твоей Ники на окраине живет, все равно, оттуда проще искать, - уже почти примирительно говорит.

- Спасибо, Вероника сказала, отец живет в поселке Волжский, - с внутренним голосом лучше не спорить.

Знать бы еще, что творится в тех краях, как дорога до Рыбинска. Что там есть из больших населенных пунктов, Тутаев? Надо завтра позвонить дежурному, попробую прозондировать. Жаль, сразу у брата не спросил, наверняка, что-то знает. Может, с утра еще смогу его застать, обязательно позвоню! Не поленился, встал, достал блокнот и записал большими буквами «Позвонить брату про Тутаев и Рыбинск». Потом подумал и добавил «Позвонить Варваре».

Ну, все, вроде обо всем передумал, поставил точку. Словно сбросил с себя огромную тяжесть. Положил блокнот на тумбочку, где все еще лежала «та самая» коробочка «Контекса», что со Светланой начал. Ладно, Пашка вроде сюда не заходил, в то совсем меня в ловеласы запишет! И тут же мысль, черт возьми, «резинки» тоже в дефиците окажутся! Но даже эта мысль уже не могло вывести из блаженного состояния засыпания, едва прилег, сразу погрузился в сон.

Глава 35. «Враги сожгли родную...» 14.04.2008, раннее утро. Дом на Пушкина.

Как здорово сидеть за дружеским столом, в тарелках свежая зелень, куски лаваша, нарезанный сыр, между ними бутылки с коньяком. Его разливает по стопкам неугомонный Серж. К моему удивлению, сидящие по обеим сторонам от меня Светлана и Вероника не отказывается от крепкого алкоголя. С удовольствием поднимают стопки, смотрят на Сержа, он, обаятельно улыбаясь девчонкам, подмигивает мне и говорит: «Теперь за прекрасных дам». Дружно тянемся стопками друг другу, звонкий стук, немного расплескавшись, ароматный коньяк исчезает, обжигая губы. Тянемся к закуске, шашлык еще не готов, Серж поворачивается назад: «Кузя, не спи, шашлык сгорит!» Тот ворчит недовольно: «Не учи ученого, поешь угля печеного!»

Раз поручили, не станем спорить. Наливаю себе холодный айран, беру кусочек лаваша с зеленью и слоистым сыром, кусаю. Ох, как вкусно, свежий хлеб, всегда приятно! Девчонки раскраснелись, весело смотрят на нашего армянского друга. А он, ничуть не стесняясь, подливает девчонкам наравне с нами. «Теперь давайте, дорогие девочки, выпьем за ваших мужчин, чтобы всегда было, за кого пить!» Дружный смех сопровождает этот тост. Запрокидываю стопку, коньяк жарко растекается внутри меня, где же этот шашлык?

«Кузя, ты что? Заснул у огня? Все испортил, что ты туда плеснул вместо воды?» Серега растерянно разводит руками, рядом с ним каким-то чудом оказалась Варвара в рыболовном костюме и ведром в руках, шашлык горит, от него отрываются хлопья горящей сажи. Да что же Кузя наделал, кто он после этого, пожар какой устроил, слышишь, уже пожарные едут! Удивляюсь, на самом деле, слышен звук пожарных сирен, далекий, какой-то непонятный. Может, от того, что мы в деревне? Все пространство заполняется копотью и запахом горелой резины.

Это не сирены, а сигнал вызова радиостанции, стоящей на базе для зарядки. Не отключал, потому и надрывалась. Вместе с ней старается и дверной звонок. Он музыкальный, не такой громкий, если бы дверь не закрыл, его услышал бы сразу.

Мало того, в дверь кто-то стучит и на самом деле пахнет горелым. Вскакиваю, снова роняю автомат в кобуре на коврик. Не одеваясь, выбегаю в коридор. Стук в дверь, трели звонка, в рации голос Пашки: «Игорь, прием, Игорь, прием, «Волк», прием! «Игорь, прием, это «Рысь», и так далее...

Дверь кухни открыта, из прихожей видно всполохи огня за окном, отблески отражаются на стенах.

- Прием, Паш, ты где?

- Да за твоей дверью, наша машина горит!

- Щас оденусь, открою.

Поступаю наоборот, вначале открываю входную дверь, даже не поглядев в глазок,