Шрифт:
Закладка:
Понятно, не собираюсь забирать себе все продукты, в уцелевших магазинах, точнее, съедать самому. Но отдавать кому попало то, что получится раздобыть с большим риском, в чем не сомневаюсь, тоже глупо. Сделать склад, к примеру, у Пашки в квартире, распределять среди нуждающихся? Не нравится мне такой вариант, любое распределение это обиды, скандалы, интриги, в конце концов, взрыв недовольства. Даже когда закончится продукты, все равно станут подозревать, что ты либо прячешь, либо сам сожрал. Это еще по армии помню и по милицейской школе.
Кроме продуктов еще куча проблем. То, что у нас с Пашкой есть оружие, не делает нас автоматически лучше остальных. Но вот эти остальные как раз могут так считать, «раз с пушками, командуйте, защищайте, кормите, лечите, одевайте и согревайте»! Сколько среди выживших найдется адекватных людей, которые не только что-то знают и умеют, у которых что-то есть за душой. И понимающих, что без четкой организации и беспрекословного подчинения все скоро развалится. Да еще с большими последствиями и точно с большой кровью. Для этого даже не надо изучать социологию и прочие науки.
Опыт руководства даже не очень большим коллективом научил многому. При этом не надо забывать, что отбор в нашу структуру весьма жесткой, кадры не идеальные, но, тем не менее... Когда возникали проблемы, вызванные дрязгами, просто не хотелось вмешиваться, но приходилось. Себе сейчас, максимум, могу позволить то, что могу делать лучше всего, и это не руководство людьми. Как не смешно, лучше всего стреляю, еще бывшая жена удивлялась, как это у тебя получается, дома все из рук валится, а со своих соревнований и спартакиад медали и грамоты привозишь. Конечно, отшучивался, «Это все потому, что там тебя рядом нет, дорогая». Хотя, конечно, элемент правды в этом присутствовал.
Стать «вольным стрелком» сейчас вряд ли получится. Меня никто не держит на привязи, просто сам не могу уйти. Хотя, почему не могу, что меня теперь держит? Юлия уехала с матерью в безопасное место. Брат родители увезет, его жена тоже эвакуируется со временем. Больше у меня здесь якорей нет... Ой ли, так уж совсем ничего нет? Себя-то обманывать не стоит...
«Признаюсь, Ваша честь, виновен!» Ну да, да... Все мысли о том, как добраться до Рыбинска и найти Веронику. Кто знает, может, ей больше повезло. Она ведь нам не одна, у нее отец, вроде на пенсии, к рабочему месту не привязана. Брат что-то говорил про Рыбинскую часть ФАПСИ, как-то них надо выйти, не приду же в штаб МЧС, и скажу «Ребята, с моей девушкой спецсвязь наладьте поскорее!» Интересно, что в ответ услышу? «Может, сразу через спутник запрос направить?» Это, если весьма вежливо перевести. Тем более, даже не смогу объяснить, кто она мне. Понятно, никто штамп в паспорте давно не спрашивает, но, все же... Человек, желающий спасти свою любовницу, выглядит естественно, но его интересы учтут явно не в первую очередь. Родители, официальная жена, дети, это понятно. Подружки у многих есть, но мало кто может себе позволить все бросить и умчаться на лихом коне, навстречу приключениям.
А Пашка, оставить его здесь, взять с собой? Он может согласиться поехать, хотя вроде держится за свою квартиру. Подвергать его опасности из-за своих прихотей? Этот парень все больше и больше нравится, вижу, взрослеет на моих глазах, оставаясь, по сути, большим ребенком в душе. Прямо не из нашего времени, прямо булгаковский Николка Турбин. Хотя в начале похож на того же Лариосика. Вот и думай, как твои желания на других людях отзовутся.
Да еще и желание не одно. И в Ярославле у тебя, дружочек, не все так гладко. Что там брат про Заволжье говорил, сколько там этих зомби ходит по берегу? Каким чудом они с родителями через мост прорвались! А у тебя там женщина, о которой еще в воскресенье вечером думал гораздо больше, чем о Веронике. Пусть у нее муж, ребенок, но ведь звонила после катастрофы, сообщение посылала. Значит, думала о тебе, даже в такую минуту. Но не бросаться же вплавь через Волгу с автоматом? Точно даже не знаю, где она живет, Тверицкая набережная здоровенная, особняков там много, запутаться не проблема. Ладно, фотографии ее дома скинул на ноутбук, смогу вспомнить. Но что там делать с двумя автоматами и двумя ружьями?
Нет, как ни жалко сладкую Светланку, надо об этом забыть. Ко всему прочему, она работает в Брагино, в детской больнице. К черту! Вспомнил свою больницу, если она осталась на дежурстве, вполне могла так от обиды на меня сделать, с ней могло произойти самое страшное. Чуть не застонал, представив, как к Свете приводят на прием раненого ребенка и он обращается в зомби... Стоп! Какие зомби, она же звонила на следующий день, в телефоне отметка осталась, фантазер несчастный...
Нет, нельзя так, потряс головой. Не выдержал, поднялся, ненароком уронил на коврик кобуру с автоматом, которую предусмотрительно положил на тумбочку. Этот стук меня немного отрезвил, во всех смыслах. Прошел на кухню, не включая свет, достал из холодильника бутылку «пашиной» минералки, пузырьки газа приятно щекотали горло.
Может, проветрится? Накинул куртку, с кобурой автомата на ремешке вышел на лоджию. Снова шел дождь, капли время от времени стучали в стекло, пустой двор в неоновом свете. Отодвинул створку, с улицы пахнуло неожиданной свежестью, ветер прохладный, гарью почти не пахнет. Понятно, что не как в мирное время, но хоть что-то приятное. За окном капли стучат, разбиваясь об мокрый асфальт. Когда-то очень любил этот звук, под него так сладко спалось. Еще приятнее стоять, прижимая к себе расслабленную после занятия любовью спину подружки. Когда закутанную в мою старую «джинсовку», когда просто так, если тепло. Как Лелька. Да что такое, почему никак не могу отвязаться от нее?
Не она ли меня вспоминает сейчас разными словами? Так ведь не икается же! Интересно, жалеет ли о своих изменах, думая, что «Игорь-то наверняка спас бы бедную девушку!» Ведь не только ружье ей показывал, несколько раз в Домнино ездили на стенд, учил стрелять. Все хотел для нее вторые наушники заказать, так
