пришло, что всего несколько минут назад он готов был разорвать меня на части. Возможно, я был недостаточно внимателен к ней. Но это истеричка, настоящая истеричка. Как все актрисы. Боюсь, ваше успокоительное недостаточно эффективно, доктор Марлоу.

— На разных людей лекарство действует по-разному, мистер Джерран. И не всегда предсказуемо.

— Я вас не упрекаю, — раздраженно ответил он. — Забота и внимание.

Да-да. Но, по-моему, лучше ей отдохнуть как следует. Может быть, дать ей какое-то иное средство, на этот раз более эффективное? Ведь вреда от этого н6 будет?

— Нет. Никакого вреда не будет. Она действительно была, как бы вам сказать, несколько взвинчена.

Но мисс Хейнс — своенравная особа. Если она откажется...

— Ха! Еще бы не своенравная! Но все равно попробуйте. — Потеряв, по-видимому, к этому вопросу всякий интерес, Отто задумчиво уставился в пол.

При появлении заспанного Юнгбека он без всякого воодушевления поднял глаза и грубо растолкал Люка, схватив его за плечо.

— Вставай, приятель. — Юноша заворочался, протирая слипшиеся веки. Тот еще сторож. Дежурство окончено. Ложись в постель.

Что-то виновато пробормотав, Люк с трудом поднялся и пошел к себе в комнату.

— Напрасно вы его растолкали, — заметил я. — Все равно ему скоро вставать на работу.

— Времени уже много. Кроме того, — прибавил Отто непоследовательно, часа через два я их всех подниму. Видимость улучшилась, луна светит. Вполне можно добраться куда мы планировали и, как только достаточно рассветет, начать съемки. — И посмотрев в сторону комнаты своей дочери, переспросил:Так попытаемся?

Я кивнул и вышел из кают-компании. Прошло каких-то десять минут, но за это время лицо Джудит изменилось до неузнаваемости. Бедная женщина постарела лет на десять. В комнате стояла гнетущая тишина. Слезы текли по щекам Джудит. На суровом полотне подушки темнели мокрые пятна. Охваченный жалостью и состраданием, я произнес:

— Вам бы следовало уснуть.

— Зачем? — Она сжала кулаки, костяшки пальцев побелели. — Какое это имеет значение? Ведь все равно придется просыпаться.

—  — Да, я знаю. — В такой ситуации любые слова прозвучали бы банально.

— Но сон принесет вам облегчение, мисс Хейнс.

— Ну хорошо, — сквозь слезы проговорила она. — Пусть это будет долгий сон.

Я был настолько глуп, что послушался ее. Хуже того, пошел в свою комнату и уснул сам.

Спал я больше четырех часов. А когда очнулся, то обнаружил, что в кают-компании почти никого нет. Отто сдержал свое слово и поднял всех ни свет ни заря. Вполне естественно, ни он, ни кто другой не сочли нужным разбудить меня.

Отто и Конрад сидели в кают-компании и пили кофе. Судя по тому, как тепло оба были одеты, я понял, что они собираются уходить. Конрад вежливо поздоровался со мной. Отто промолчал. Затем сообщил, что Граф, Нил Дивайн, Аллен, Сесил и маленькая Мэри, захватив киноаппараты, отправились на снегоходе по дороге Лернера и что они с Конрадом едут за ними следом.

Хендрикс и «Три апостола» работают поблизости со своей звукозаписывающей аппаратурой. Час назад Смит и Хейтер отправились в Тунгейм. Оттого что Смит не разбудил меня и ничего не сказал о предстоящем путешествии, я поначалу расстроился. Но по размышлении пришел к выводу, что расстраиваться нет оснований. Такое решение говорило об уверенности Смита в своих силах и, следовательно, о моей уверенности в его силах. Потому-то ему и не понадобилось никаких напутствий. Захватив портативную камеру, Хейсман вместе с Юнгбеком на рабочей шлюпке обследовали побережье. Гуэн предложил им свою помощь вместо отсутствующего Хейтера.

— Как моя дочь, доктор Марлоу? — поднялся, допив кофе, Джерран.

— С ней все будет в порядке, — ответил я, еще не зная, как жестоко я ошибаюсь.

— Мне хотелось бы поговорить с ней перед уходом. — О чем тут еще разговаривать, подумал я, но удержался от комментариев. — У вас нет возражений медицинского характера?

— Медицинского — нет. У меня есть соображения, диктуемые здравым смыслом. Она находится под действием сильного снотворного. Вам ее не разбудить.

— Но ведь...

— Надо подождать самое малое два-три часа. Если вы не хотите следовать моим советам, мистер Джерран, то зачем спрашивать.

— Справедливое замечание. Пусть отдыхает. — Направившись к двери, он остановился. — Какие у вас планы на сегодня, доктор Марлоу?

— Кто останется в бараке, кроме вашей дочери и меня?

Он посмотрел насупясь и произнес:

— Мэри Стюарт. Затем Лонни, Эдди и Сэнди. А что?

— Они спят?

— Насколько мне известно, да. А в чем дело?

— Нужно похоронить Страйкера.

— Да-да, конечно. Страйкер. Совсем забыл, знаете ли. Ну конечно. Может быть, вы сами?

— Хорошо.

— Премного вам обязан. Кошмарное, кошмарное занятие. Еще раз спасибо, доктор Марлоу. — Вразвалку, словно утка, он с решительным видом направился к выходу. — Чарльз, мы опаздываем.

Оба ушли. Я налил себе кофе, но есть ничего не стал, не до еды было.

Отправившись в хозяйственный блок, отыскал лопату. Фирн был не слишком глубок, не больше фута, но земля успела промерзнуть. Чтобы выкопать яму, пришлось провозиться битых полтора часа и как следует вспотеть, что весьма опасно в столь высоких широтах. Убрав лопату, я поспешил в барак, чтобы переодеться. Утро было морозное, и потому долго оставаться на дворе не следовало.

Пять минут спустя я повесил на шею бинокль и неслышно закрыл за собой дверь. Было уже около десяти, но ни Эдди, ни Сэнди, ни Лонни, ни Мэри Стюарт не вышли из своих комнат. С первыми тремя, испытывавшими отвращение к физическому труду, было ясно: своих услуг они предлагать не станут. Что касается Мэри Стюарт, та могла попросить, чтобы я захватил ее с собой, по разным причинам — из любопытства, страсти к исследованиям, потому что ей приказано следить за мной или потому, что в моем обществе она чувствовала себя в большей безопасности, чем у себя в спальне. Как бы там ни было, мне очень не хотелось, чтобы она следила за мной, поскольку я сам решил следить за Хейсманом.

Но для этого следовало прежде отыскать его. Хейсман же как сквозь землю провалился. Насколько мне было известно, в поисках натуры вместе с Юнгбеком и Гуэном он намеревался на лодке-моторке обследовать берег бухты Сор-Хамна.

С той точки, на которой я стоял, лодки было не видно. Предполагая, что моторка могла оказаться под прикрытием какого-либо из мелких островов, усеявших бухту, я направлял бинокль и в их сторону. И понял, что в бухте Хейсмана нет.

Вряд ли он мог взять курс на восток, в открытое море, северную оконечность острова Макель. С севера шли крутые волны с белыми барашками, а Хейсман отнюдь не был похож на бесстрашного морехода, к тому же он