— На охоте — с собаками? — повторил я, указывая на коврики на стенах. — Это же вроде собачья шерсть? Я думал, у вас много собак. Живи я на окраине леса, я бы держал хороших волкодавов.

— А, нет. — Ллойд вроде расслабился и махнул рукой. — Нет, волков тут нет, и собак мы не держим. А шерсть Ума купила у торговца — шерсть дешёвая, зато полезная. От ломоты в костях там, от всякого. У нас у всех вот стельки в сапогах из собачьей шерсти.

— Надо же, как интересно; — сказал я, глядя на Кейли. Кейли глядела на меня во все глаза. Чайного цвета, как и у матери.

— Ну что же мы стоим, прошу к столу! — Ума указала мне место — спиной к окнам. Ллойд сел во главе стола, слева от меня; Ума и Кейли уже подавали от печи ужин. Горячий хлеб, жареное мясо, фасоль. У меня потекла слюна.

Ума села напротив меня, Кейли рядом с нею. Место Майкрофта пустовало, и, пока мы молча ели, я думал о том, что это к лучшему. И ещё о некоторых вещах.

Почувствовав себя сытым, я некоторое время просто сидел, наслаждаясь покоем.

Потому что сейчас мне снова предстояло работать, и я не был уверен, что проведу ночь под этой крышей.

А снаружи, верно, уже взошла луна.

— Где это Майк? — вполголоса сказала Ума. В свете лампы было видно, что её руки покрывает золотистый пушок.

— А Майкрофт старше Кейли или нет? — спросил я. Это и впрямь могло иметь для меня значение.

— Старше на четыре года; — ответила она.

— Понятно. А здесь в округе ещё кто-то живёт?

— Нет, далеко вокруг одни леса с лугами; — осторожно ответила Ума. Она явно не знала, какие ответы я хочу слышать. Я, видно, не внушал им доверия — рослый мужчина с немигающим взглядом, одетый в чёрное.

— Парень в возрасте, а девушек в округе явно не перебор; — заметил я.

Ума и Ллойд неловко усмехнулись. Они бы предпочли, чтобы я не вёл этот разговор.

— Хотя это у каждого по-своему; — я обернулся и глянул в окно. Темно уже было, темно совсем. — Я вот ищу сейчас одну девушку, да никак не найду. Зовут её Эдной. Она где-то в этих краях. Не просилась ли она к вам на ночлег этими днями?

Я взглянул на Уму, но увидел краем глаза, как лицо Ллойда на секунду окаменело.

— Девушка сама в этих лесах? Видно, не сладкая жизнь погнала её одну на север. — Ллойд не ответил на мой вопрос.

— Она всегда ходит с собаками; — сказал я. Где-то близко от хутора, в лесу на западе завыл волк.

— Я ищу эту девушку; — повторил я. — Мне стало известно, что она следует по этой дороге. Если она не останавливалась здесь, то куда она могла пойти дальше?

Снова завыл волк, менее чем в полумиле отсюда. Молодой волк.

Ума и Ллойд переглянулись. Кейли и так весь вечер сидела как на иголках, а тут так почти подпрыгнула.

— Кейли, детка, налей нашему гостю ещё вина. — Ума показала на меня глазами. Взгляд у неё был чужой.

Кейли встала, взяла кувшин с вином, и, обойдя меня со спины, склонилась через плечо над кружкой.

— А кто ты, что задаёшь такие вопросы, и кто она тебе? — спросил Ллойд.

— Я всего лишь тот, кто её ищет, как ты видишь. Я думаю, нам стоит закончить разговор до того, как появится Майкрофт?

Ума подобралась. Её пальцы у горла нащупывали шнуровку простого платья. Кейли, маленькая ростом для своих тринадцати лет, стояла у меня за спиной. Хотя кувшин с вином уже поставила на стол.

— Да, Эдна была здесь; — сказал наконец Ллойд. — И достаточно долго, чтобы рассказать о своём преследователе. Я был бы последним нелюдем, если бы позволил тебе догнать Эдну Собачницу. И, я думаю, ты назвался не своим именем.

— А какое, по-твоему, моё? — спросил я, перенося вес на ноги и готовясь к рывку.

— Антуан Демойн, барон Мелгели!

Ума взглянула поверх моего плеча и кивнула. Глаза у неё были уже не человечьи.

Прежде чем вооружённая кривыми когтями рука девочки вцепилась в моё горло, я ударом локтя отбросил её к стене, рывком поднялся, выхватив из-под себя табурет, и отступил назад, чтобы оба взрослых были у меня в поле зрения.

Кейли сжалась в комок, готовая к прыжку, но Ллойд остановил её движением ладони. Он загораживал дверь, осклабившись; на его руках уже начинала расти шерсть, поначалу похожая на волосы; и без того выпирающая челюсть вытягивалась вперёд, удлинялись волчьи клыки; поросль на небритом лице густела и щетинилась вибриссами. Ума потушила на столе лампу и сгребла с печи вторую, явно не зная, что с ней делать — они хорошо видели в темноте, но если я был вампиром, то и мне тьма не помешала бы.

— Ты с ума сошёл, Ллойд! — крикнул я. — Я не вампир! Да, я назвался не своим именем, но я и не Антуан. Знай же, что Антуан Демойн ныне мёртв. Я убил его в Алвинии, Городе Четырёх Дубов, у Северных ворот. Лучше тебе, Ллойд, дать мне пройти. — Я перехватил табуретку поудобнее. — Извини, что испортил твоей семье вечер, но мне нужно было задать мои вопросы.

Жутко, до боли громко завыла Ума, зовя Майкрофта; Ллойд рухнул на руки, зубами разрывая на себе одежду, и перекатился через голову матёрым волчарой. Где-то за стеной, во дворе, ломали что-то деревянное. Ллойд бросился на меня.

Я убил вампира. Но убивать оборотня я не хотел. У меня были знакомые среди оборотней; я вспомнил Люсьеж.

Я ударил Ллойда зажатой в руке табуреткой, так что он влип в пол и растянулся возле Кейли.

Потом я свистнул во всю мочь, и где-то на той стороне двора мой конь оборвал привязь и, сломав наконец дверь сарая, вылетел наружу.

Я сказал Своё Слово, и двери с треском распахнулись в ночь, а влетевший сквозняк погасил лампу у Умы в руках. Ллойд отполз назад. Три пары волчьих глаз горели в темноте, да кричал потревоженный ворон на дереве.

В дверном проёме я увидел, как на залитом луною дворе бесновался мой конь, а рядом с ним танцевал молодой волк, стараясь задержать его, но натыкаясь с любой стороны лишь на зубастую пасть. На ногах Людоеда я видел остатки пут; Ллойд стреножил его, уходя. Без толку: такого зверя, как Людоед, можно стреножить лишь шипованной