Шрифт:
Закладка:
— А где мой друг?
— Хочешь сказать, камердинер? В крыле, где живут слуги. — Она указала на белый телефон. — Можешь связаться с ним. Нужно набрать номер нашей комнаты и после него «девятку». Если ты хочешь есть, то обед принесут сюда.
— Хочу. От бифштекса, во всяком случае, я бы не отказался. — Майкл перехватил на себе ее пристальный взгляд. — Непрожаренного, разумеется, — подчеркнул он.
— И вот еще что, — вновь заговорила Чесна после короткой паузы. Она подошла к окну и стояла, глядя на реку. — Даже если высадка окажется успешной — а все обстоятельства складываются явно не в пользу подобного успеха, — союзники все равно не успеют вступить в Берлин раньше русских. Разумеется, нацисты ожидают открытия второго фронта, но пока что они не знают, когда или где это произойдет. Они надеются сбросить союзников в море, чтобы потом ударить всей мощью на Восточный фронт, в войне с русскими. Но это им все равно не поможет, к тому времени Восточный фронт вплотную приблизится к границам Германии. Это мое последнее задание; когда наша миссия окажется выполненной, мне придется вместе с тобой покинуть страну.
— И с моим другом Мышонком.
— Да-да, — согласилась она. — И с ним тоже.
В то время как ликантроп и кинозвезда рассуждали о том, что ожидает их в недалеком будущем, со двора перед отелем выехала темно-серая служебная машина с развевающимся на капоте флажком СС. Автомобиль проехал по понтонному мосту, выруливая на дорогу, которая совсем недавно привела Майкла и Мышонка в «Рейхкронен». При въезде в Берлин водитель повернул на юго-восток, направляясь в сторону еще дымящих фабричных труб района Нойколн. С востока на город наползали черные тучи, и доносившиеся оттуда раскаты грома походили на залпы далекой артиллерии. Подъехав к длинному ряду выстроившихся вдоль узкой улицы домов, шофер остановился посреди мостовой, не обращая внимания на движение. Но на этот раз не было слышно ни пронзительных звуков клаксонов, ни нетерпеливых выкриков; флажок СС на капоте темно-серой машины отбивал желание возмущаться.
Из машины вышел здоровенный детина в форме адъютанта с островерхой пилоткой на голове и в высоких, до блеска начищенных сапогах. Зайдя с другой стороны, он почтительно открыл заднюю дверцу. Сидевший на заднем сиденье худощавый мужчина в военной форме, в фуражке и длинном плаще темно-зеленого цвета не спеша вышел из машины и направился к одному из домов. Детина последовал за ним, не отставая ни на шаг. Служебная машина темно-серого цвета осталась дожидаться их на прежнем месте. Дело, которое привело их сюда, не отнимет много времени.
Спутники мигом поднялись на второй этаж, и здоровенный кулак тут же забарабанил в дверь.
Из квартиры донесся сиплый голос:
— Кто там?
Офицер в темно-зеленом плаще молча кивнул.
Сапог поднял правую ногу и что есть силы пнул дверь. Послышался треск ломающегося дерева, но замки держались. Сапог побагровел от ярости и снова изо всех сил пнул ногой не желавшую поддаваться деревяшку.
— Прекратите! — кричал обитатель квартиры. — Умоляю вас, не надо!
Четвертый удар сорвал дверь с петель. Насмерть перепуганный Тео фон Франкевитц стоял на пороге. На нем был все тот же халат из синего шелка. Он попятился, споткнулся о столик и навзничь упал на пол. Сапог по-хозяйски ввалился в крохотную квартирку, оглушительно топая, стуча по полу железными набойками, которыми были подкованы сапоги. Рядом открывались двери, и встревоженные шумом жильцы соседних квартир выглядывали в коридор.
— Назад! Пошли вон! — заорал на них офицер.
Все двери разом захлопнулись, и было слышно, как щелкают запираемые замки.
Поднявшись на четвереньки, Франкевитц торопливо пополз по полу. Забившись в дальний угол комнаты, он принялся умоляюще ломать руки.
— Не надо! — срывая голос, кричал он. — Умоляю вас! Нет!
Его упавший на пол мундштук со все еще тлеющей в нем сигаретой был безжалостно раздавлен коваными подошвами надвигавшегося на него Сапога.
Наконец Сапог остановился, горою железных мышц возвышаясь над рыдающей у его ног худосочной жертвой.
Франкевитц в ужасе жался к холодной стене своей квартиры.
— Что вам надо? — наконец сумел выдавить он из себя, задыхаясь от слез, рыдая и кашляя одновременно. Он поднял глаза на офицера СС. — Чего вы хотите от меня? Ведь я же работал на вас!
— Работал. И, надо сказать, довольно удачно. — Офицер прошелся по комнате и брезгливо огляделся по сторонам. — Тут воняет. Ты что, никогда не открываешь окон?
— Они… они… не открываются, — заикал Франкевитц, шмыгая хлюпающим носом.
— Ну и хрен с ними! — Офицер нетерпеливо махнул узкой рукой. — Я как раз и пришел за тем, чтобы устроить тут небольшую приборку. Проект завершен, и твои таланты мне уже не пригодятся.
Франкевитц понял, что это означает. Лицо несчастного исказилось от охватившего его панического ужаса.
— Нет… Умоляю вас, ради бога… я работал на вас… я же ра…
Офицер снова кивнул. Это был знак Сапогу. Громила со всей силы пнул Франкевитца в грудь, послышался хруст ломающихся костей. Франкевитц взвыл от боли.
— Пусть заткнется! — приказал офицер.
Сапог взял одну из разбросанных по дивану цвета морской волны подушек и, вспоров ее, вытащил ком хлопчатой набивки. Схватив Франкевитца за волосы, он принялся запихивать в разинутый рот своей жертвы слежавшуюся диванную требуху. Франкевитц извивался и даже попытался выцарапать глаза своему мучителю, но Сапог легко увернулся от метивших ему в лицо пальцев; в отместку он ударил Франкевитца ногой по ребрам и разбил их, словно дряблую, размоченную в морской воде деревянную бочку. Стоны затихли, и теперь они уже не досаждали
