Шрифт:
Закладка:
Майкл: …Кристин Джи.
Джек: Да, я ее отчетливо помню. Она сказала: «Джек, иди сюда», а Терри Уинтер, который написал этот эпизод, стоит там и говорит: «Вообще-то, ты не можешь двигать камеру во время терапии. Это единственное правило Дэвида. Никаких движений камеры в терапии». Но Дэвид ни слова не сказал мне об этом на встрече по сценарию. Не было никаких правил, кроме «не облажайся».
Терри сказал: «Слушайте, почему бы мне не позвонить Дэвиду и не спросить его». Он подошел к телефону, Дэвид разрешил: «Попробуйте». Я уже воодушевился: «Давайте так и сделаем; а если он выкинет это или захочет меня распять, ничего страшного, он просто не использует наш материал». Но в итоге кадры попали в шоу.
Еще один интересный аспект «Сопрано», о котором мало кто задумывается, – это звук. Поскольку мы снимали в разных локациях, звукозапись могла стать очень сложной задачей. Опять же, как мы уже говорили, это было похоже на съемочную площадку, только вы снимали по фильму еженедельно. Мы расспросили звукорежиссера Мэттью Прайса об этом опыте.
– Стив
Стив: Мэтт, как вы попали в «Сопрано»?
Мэттью: Не знаю, известно ли вам, ребята, об этом, но пилот начинала совсем другая команда звукооператоров.
Майкл: Я этого не знал.
Мэттью: На самом деле я приступил к работе на третий день. В первый день первоначальная команда звукооператоров сильно повздорила с Генри Брончтейном, который был ассистентом режиссера на пилоте. В зависимости от того, кого вы спросите, они либо уволились сами, либо их выкинули в первый же день. Мне позвонили, и я пришел на третий день. К счастью, я оказался свободен, и это изменило мою жизнь, потому что новая работа длилась десять лет, и это был величайший сериал на телевидении.
Стив: Вы помните свой первый день, как это было?
Мэттью: Я помню одну историю в течение первой недели. Это история про Генри. Он мне нравится как режиссер, я очень его уважаю. Но мы с Генри постоянно устраивали эпические баталии на съемочной площадке. Так вот, была сцена, когда Медоу улизнула и пытается снова пробраться в дом через заднюю дверь, а Кармела выходит с ружьем.
Стив: Точно. Она думает, что там незваный гость.
Мэттью: Мне пришлось надеть радиомикрофоны на всех актеров, потому что в процессе съемок я не мог подойти достаточно близко.
Стив: Просто чтобы люди знали, объясните, что такое радиомикрофон.
Мэттью: Это микрофон, спрятанный на одежде, и он оттуда передает сигнал. Вы надеваете на актеров маленькие передатчики. Они транслируют сигнал, а я получаю его на свою звуковую карту и микширую со всем остальным. Так или иначе, мне пришлось подключить четырех актеров. Генри наседал на меня, чтобы я поторопился. Я сказал, что двигаюсь так быстро, как только могу. Он стал орать. Я говорю: «Вы уже потеряли одну бригаду звукооператоров. Не думаю, что вы хотите потерять еще одну». Таков был первый день, который я помню на съемочной площадке.
Стив: Это нелегкая работа. Зрители не знают, что микрофон находится в твоей шляпе, галстуке или пиджаке. В какое самое странное место вам доводилось прятать эти штуки?
Мэттью: Парни из «Сопрано» выглядели великолепно, потому что всегда носили рубашки-поло из приятного хлопка. В этом случае легко спрятать микрофон в карман. Звук всегда был отличным. С женщинами все сложнее. Дреа – Адриана – носила очень короткие юбки, поэтому найти решение было непросто. Сейчас передатчики очень маленькие, но тогда они были огромными. Нам приходилось стараться их прятать. Я снимал фильм «Тротуары Нью-Йорка»[150] с Бриттани Мерфи, да упокоится она с миром. На ней было полотенце, мне пришлось надеть на нее передатчик и спрятать его в неприметных местах.
Стив: Как насчет «Сопрано»?
Мэттью: Самое смешное, что, когда я подключаю микрофоны парням, мне нужно провести провод по ноге и прикрепить передатчик к лодыжке. Перед женщинами я стою на коленях, их брюки расстегнуты, это немного неловко. С Джимми было сложно, потому что приходилось часто залезать ему в штаны. Он постоянно передвигался. Я пытаюсь вести прослушку, бегаю за ним с микрофоном, а он со всеми разговаривает.
Майкл: Какие трудности на съемках были для вас главными?
Мэттью: Самой большой проблемой для сериала были шумные локации.
Майкл: Шоссе МакКартер в Ньюарке? Помните такое?
Мэттью: Да, это трасса 21. Также местонахождение ресторана Bada Bing! на шоссе в Лоди. Самые продолжительные диалоговые сцены вечно снимали в час пик, когда мимо с грохотом проносятся полуприцепы. Вот мы ни разу и не получили «Эмми», потому что все время было так шумно. [Смеется.]
Стив: Раньше я вас подкалывал, называя Сьюзэн Луччи среди звукооператоров. Ее всегда номинировали на «Эмми» за мыльную оперу «Все мои дети», и она каждый раз проигрывала. А вас выдвигали на премию даже не знаю сколько раз.
Мэттью: Я получил шесть номинаций за «Сопрано» и две за «Удивительную миссис Мейзел»[151]. В итоге я выиграл премию за «Мейзел».
Стив: Это фантастика. Очень горжусь вами, мой друг. Правда.
Немного раньше мы поговорили с Питом Букосси, невероятным постановщиком трюков. Поскольку насилие было неотъемлемой частью сериала и всегда выглядело абсолютно правдоподобным, мы хотели узнать больше о том, как ему удалось сделать все эти драки такими реалистичными.
– Стив
Стив: Во-первых, Пит, ваша претензия на славу – дублер в багажнике машины в «Славных парнях»?
Пит: Да, я дублировал Билли Бэттса в баре, когда Пеши и Де Ниро избивали его до полусмерти. Они лупили меня, а потом бросили в багажник машины.
Стив: Билли Бэттс, которого играл Фрэнк Винсент, конечно же, тоже перешедший в «Сопрано».
Пит: Да, Фрэнку Винсенту, кажется, сделали операцию на позвоночнике, так что он не мог многого делать сам, а я подхватил его работу.
Стив: Расскажите мне немного о некоторых из сцен побоев. Как вам удается сделать так, чтобы избиение выглядело реалистично?
Пит: Здесь огромная роль принадлежит актерам – они правильно подставляют голову для удара или наносят удар в нужное место. Но мы говорим: пусть камеры делают
